35

Когда я закончила рассказ, слово снова дали Лене. Поскольку Самир был слишком занят, чтобы явиться в суд, главный обвинитель начала с вызова человека, который вызвал полицию. Запись этого звонка проиграли в суде.

Судьи, вытаращив глаза, слушали панику в голосе звонящего. Он кричал о выстрелах в школе, спокойный голос оператора задавал вопросы: «Откуда ты звонишь?», «Где ты сейчас?», «Ты сообщил учителям?», «Вы начали эвакуацию?»

На заднем плане слышны были крики, плач, топот ног. Голос оператора уже не такой спокойный, как раньше: «Мы уже едем. Слышишь автомобильные сирены? Мы уже едем. Можешь выбраться из здания?»

По судьям видно было, что этот разговор заставил их почувствовать себя так, словно они в действительности были там. Все эти звуки, паника, крики полностью передавали атмосферу происходящего. Но я чувствовала совершенно противоположное, все эти звуки были мне незнакомы. Находясь в классе, я ничего такого не слышала. Этот звонок мог быть сделан из любого другого места. Он даже мог быть срежиссирован.

Зови-меня-Лена задала восемь вопросов (я считала) женщине, работавшей в школе (я ее никогда не видела), которая вызвала полицию. На четвертом вопросе та разрыдалась. Но ничего нового она не сообщила. Все это мы уже знали. Сандер вопросов не задавал.

Потом Зови-меня-Лена пригласила трех полицейских, первыми прибывших на место преступления. Они по очереди рассказали о том, что они увидели, когда ворвались в класс, что они делали и чего не делали. Двое прослезились. Точнее, один заплакал, а второй все время сглатывал и прокашливался, чтобы не зарыдать. Того, кто забрал у меня оружие, я не узнала, но он смотрел на меня. Взгляд у него был усталый. Не злой, не грустный, а усталый. Но он не плакал. Зато расплакалась судья, сидевший слева от председателя. Она даже начала сморкаться.

Сандер показал им рисунок классной комнаты и попросил подтвердить, что Самир и Аманда находились там, где находились. Полицейские всё подтвердили.

Обвинитель также вызвал двух учеников, которые были в коридоре, когда началась стрельба. Мне они были незнакомы. Но при виде меня одну затрясло от страха, как будто я была зомби или Чарльзом Мэнсоном, при виде которых с людьми случаются приступы эпилепсии.

Но когда она начала пересказывать все, что она слышала обо мне и Себастиане и о том, что «все были в курсе того, чем мы занимались», судья перебил ее.

– Пожалуйста, не отклоняйтесь от темы, – сказал он. И девица, которая только притворялась, что знает меня, но на самом деле понятия не имела, кем был Себастиан, смутилась и покраснела.

Сандер задал по три вопроса ученикам. Вы знали лично Себастиана? Вы знали Майю лично? Дверь в класс была закрыта? Они ответили. Нет, нет, да.