Вечеринка. Меня тошнит при одном воспоминании о ней. Когда Клаес выставил Денниса, Лаббе, Аманду и остальных, в вилле воцарилась тишина. Сначала я радовалась тишине, но потом Клаес начал орать. На Себастиана и на меня. Нам пришлось уйти. Мы долго гуляли, и мне страшно было возвращаться назад. Отец Себастиана внушал мне страх. Когда он говорил в своем кабинете с людьми, которые на него работали, весь его вид внушал уважение и трепет. Но с Себастианом он был другим.
Клаес переоделся в халат и ждал нашего возвращения в кухне. На этот раз он не притворялся, что читает газету. И он весь переменился в лице. Словно с него сошли все краски, оставив одно бледное полотно. Таким я никогда его не видела.
Парой часов ранее, когда он выставил наших друзей, Клаес казался исполином, но теперь, когда добился желаемого и перестал орать, он словно стал меньше и уродливее. Ничего не осталось от влиятельного бизнесмена. За столом в кухне был бледный мужик в халате, пиранья в мутной воде, слепая рыба на самой глубине озера. Отец Себастиана жил в темноте и питался одноклеточными. Это было очевидно.
Никогда я никого так не ненавидела, как Клаеса Фагермана в тот момент.
– Но…
Сандер выставил вверх длинный палец с безупречным маникюром. Все мы замерли в ожидании того, что он сейчас скажет. Ждем, что он объяснит, в чем именно я не согласна с прокурором. Я смотрю, как красная точка ползет по экрану и замирает на моем первом послании. Фердинанд отложила в сторону указку, забыв ее выключить, и точка намертво залипла там.
Мое первое смс.
Конец я читать не хочу. Я много сообщений написала в ту ночь. Они все в материалах дела. Все их уже читали. Я опускаю глаза.
26
– В ту ночь Майя посылает Себастиану девять сообщений. Себастиан отвечает три раза и два раза звонит Майе. О чем они разговаривают? Прокурор утверждает, что о планировании убийства. Первый разговор длится две минуты сорок пять секунд и происходит вскоре после того, как Майя покидает дом Себастиана. Второй разговор происходит перед тем, как она уходит из дома, чтобы пойти к Себастиану утром. Разговор длится меньше минуты.
Сандер смотрит на Фердинанд. Та хватает указку и кликает на распечатку телефонных разговоров. Красная точка подрагивает.
Разве люди смогут понять, почему я написала то, что написала? Как объяснить им, насколько отвратителен был Клаес. Как отвратительно было то, что он говорил Себастиану, как плохо с ним обращался? Он никогда не был ему настоящим отцом.
Себастиан боготворил отца и закрывал глаза на правду. Клаес был единственным, чье мнение играло для Себастиана роль.
Но в последнюю ночь Себастиан осознал то, что я давно уже знала. Но, несмотря на это, когда я уходила, он был скорее усталым, чем агрессивным. Ссора, прогулка, наш разговор утомили его. Я думала, он пойдет спать. Была ли я зла в тот момент? Не знаю. Мои чувства тогда не имели никакого значения, я думала только о Себастиане. Когда он прислал мне смс с вопросом «Что мне делать?», я хотела показать, что я на его стороне, что я в курсе, какова истинная сущность его отца, и что он справится и без его поддержки, что все будет хорошо. Его отец не имел никакого права унижать Себастиана.
Я не хочу читать последние слова. Но я прекрасно помню, что я написала, что Клаес заслуживает смерти. Я желала ему смерти.
Сандер никак это не комментирует, не говорит, что я чувствовала, когда писала эти строки.