Глава 3

Черные тучи плотно закрыли луну, и с неба обрушился косой дождь. Шквальный ветер вспенил обычно гладкую поверхность озера Понтчатрей. Парусную лодку швыряло из стороны в сторону, подкидывало, как мячик, вверх и стремительно бросало вниз.

Тай Уиллер отдал свое суденышко на милость стихии – паруса вздувались и опадали, оглушительно щелкая, палуба опасно кренилась, почти до половины уходя под воду, мутные валы с ревом обрушивались на нее. Встречая налетевший шторм, о котором было предупреждение по радио, Тай не предпринял никаких мер – не убрал паруса, не завел двигатель. Он полагался на благосклонность судьбы, которая подарила ему шанс, и будь он проклят, если не воспользуется им. Шквал – лишь досадная помеха, ошибка природы, по глупости выбравшей неудачное место для своих шалостей.

Широко расставив ноги и едва удерживая равновесие на раскачивающейся палубе, Тай прижимал к глазам бинокль, самый мощный, какой ему удалось приобрести, и шарил взглядом по скрытой за ползучими растениями обращенной к озеру стене старого особняка. Саманта Лидс теперь занимала этот дом.

Доктор Саманта Лидс, дипломированный специалист, «Доктор Сэмми», радиопсихолог, которой позволено раздавать направо и налево мудрые советы в прямом эфире. И неважно, помогли ли эти советы кому-нибудь или причинили вред, – все равно ее слушают и ей верят.

Он стиснул зубы, когда заметил какое-то движение за тонкой, как паутина, занавеской. Потом он увидел ее, Саманта мелькала то в одном окне, то в другом, а он рассматривал ее, ощущая себя мерзким похотливым соглядатаем. Но сознание важности своей миссии глушило в нем чувство стыда.

Тай сверился с часами. Светящиеся стрелки показывали почти четыре часа утра. Ему повезло, что он застал ее, когда она еще не легла, и он может теперь наблюдать, как она медленно ковыляет по комнате, не подозревая, что за ней наблюдают.

Он видел ее рекламные фото на «Р-1», и там она была прелестна, но сейчас, в коротенькой, спадающей с плеч ночной сорочке, с рыжеватыми, смешно взъерошенными волосами, доктор Лидс выглядела еще очаровательней. Когда она расхаживала среди старинной мебели, залитая светом ламп от Тиффани, край ее сорочки приоткрывал стройные бедра. Тай обратил внимание, что ее левая нога была в жесткой повязке. Он знал о печальном инциденте, произошедшем с нею в мексиканских водах, и подосадовал, что такая неприятность постигла столь красивую женщину.

Порыв ветра откинул с его головы капюшон, и вмиг намокшие волосы облепили лицо. Капли дождя попали на стекла бинокля, изображение стало менее четким, и это в тот самый момент, когда Саманта наклонилась к своей повязке, сорочка задралась и открыла его взгляду белые кружевные трусики, обтягивающие выпуклые крепкие ягодицы. У него в паху напряглось... запульсировало... Он мысленно одернул себя. Для него она не женщина, а объект его миссии. Он будет лгать ей, использовать ее, она нужна ему для дела, ..

Но бог мой, как же она красива. Эти ноги...

Саманта резко выпрямилась, словно догадалась, что он следит за ней. Она подошла к окну, прищурилась, вглядываясь в темноту. Может быть, она разглядела лодку и его на палубе? Вероятно, у нее такое сверхъестественное зрение, что она не только видит в кромешной тьме, но и читает мысли. Иначе у нее не был бы столь недоверчивый взгляд, будто зондом прощупывающий тайники его черной души.

Ерунда! Расстояние слишком велико, ночь темна, и если даже она заметила бортовые огни и белый парус на фоне затянутого тучами неба, то черты лица человека у штурвала рассмотреть ей не удастся. При свете дня она ни за что не узнает его.

У Тая Уиллера будет еще возможность – и не одна – встретиться с ней лицом к лицу, оплести ее паутиной лжи, чтобы добиться того, что ему нужно. На какую-то долю секунды он заколебался, ощутив угрызения совести, но тут же подавил их. Он взвалил на себя ношу и обязался нести ее до конца.

Задернутая штора внезапно отделила его от Саманты. Она что-то заподозрила, встревожилась. Это плохо. Это может усложнить задачу.