Он устремился к лестнице, ведущей на балконы. Саманта последовала за ним. Бентс оглянулся и потребовал:
– Оставайтесь на месте. Это дело полиции.
– И мое также. Я в нем замешана по уши.
Бентс не был упрямым человеком, но когда он сталкивался с глупостью, то становился непреклонным. Эта женщина вела себя глупо.
– Вы не понимаете, как это опасно. Не лезьте в ловушку. Он обратился к двум полицейским за спиной Саманты:
– Доктору Лидс нечего делать наверху. Блюстители порядка преградили ей дорогу, и Саманта вынуждена была остаться на месте.
Со второго этажа, следуя по протянутому от динамиков еле видному тончайшему проводу, Бентс спустился в затхлое подвальное помещение.
Его там ждали ребята в штатском, с опаской прячась за бетонными опорами.
Посреди очищенного накануне от всякого хлама пространства располагалась впечатляющая скульптурная композиция. Работающий магнитофон лежал на полу, присоединенный к проводке, уходящей наверх, а рядом на стульчике сидел обнаженный человек в рыжем парике и в жуткой карнавальной маске, а горло его сдавили четки из темных камней.
– Господи, боже мой! – выдохнул Бентс.
– Надо подождать саперов, – предупредили его ребята из-за колонн, но Бентс почему-то был уверен, что взрыва не последует. Убийца, как истинный художник, дорожил своим творением и желал, чтобы публика им насладилась.
Надев резиновые перчатки, Бентс осторожно приблизился к манекену и убрал с его головы парик, а с лица маску. Манекен был загримирован – не слишком аккуратно, но с большим сходством – под Саманту Лидс.
Не приближение ли это маньяка к концу своего долгого пути к цели? Не станет ли Саманта его последней, завершающей цепочку жертвой? У Бентса появилось такое предчувствие.
Глава 32
Почти неделю «отец Джон» выдерживал паузу. Тай Уиллер в это время что-то раскапывал совместно со своим таинственным другом. Бентс занимался рутинной полицейской работой, а Саманта медленно приходила в себя после пережитого нервного шока.
У полиции не было конкретных подозреваемых, хотя были тщательно допрошены и проверены все рабочие, занимавшиеся подготовкой здания к празднику. Любой из них, обладая элементарными познаниями в электротехнике, мог установить магнитофон с автоматическим устройством включения в определенное время, а также похитить и отнести в подвал манекен, один из многих, которые, по оригинальной задумке Джорджа Ханна, должны были придать особый колорит праздничному приему.
Саманта теперь по настоянию Бентса находилась под усиленной охраной и у себя дома, и на работе. Свой досуг она заполняла чтением материалов о серийных убийцах и прочих психопатах, выискивая возможные параллели с неуловимым «Джоном».
А он молчал. И молчание это приобретало в ее воображении материальность и нависало свинцово-тяжелой грозовой тучей. В том, как был разукрашен манекен в подвале отеля, содержалось особое, оставленное специально для нее послание. Но каков его смысл?
Угроза?
Или намек? Но на что?