– Ну, как там Ольга Матвеевна? – спросил жену Глеб.
– Слава богу, заснула. После таких лекарств, теперь, думаю, проспит до утра. А вы чего по диванам расселись? Машаня, приглашай гостей за стол. Помянем Павла Михайловича.
– А куда подевалась Светлана? – спросил Михаил Жехорский у Николая. Усадив Евгению, он теперь пристраивался между ней и Ежовым. – После кладбища я её что-то не наблюдаю.
– Поехала с Риткой в госпиталь к Петру, – ответил Николай.
– Как у него дела? – переключился на новую тему Михаил.
– Много лучше. Руку удалось спасти. Врачи говорят: теперь пойдёт на поправку.
Михаил хотел спросить что-то ещё, но Глеб Абрамов уже стоял с рюмкой в руке.
– Предлагаю помянуть, – сказал маршал, – нашего родственника и друга, Галина Павла Михайловича, воина, отдавшего жизнь за Родину!
Все встали и, не чокаясь, выпили.
– Пойдём, покурим? – предложил Михаил Глебу.
– Пойдём, – кивнул тот.
На самом деле никто из них уже давно не курил, а пароль «Пойдём, покурим» стал своеобразным приглашением на уединённую беседу.
– Что ты хотел у меня спросить? – поинтересовался Глеб, после того, как они нашли укромный уголок.
– Хотел послушать твою – с официальной я, разумеется, знаком – версию событий, предшествующих гибели Галина.
Абрамов пожал плечами:
– А ты знаешь, Шеф, моя версия мало чем будет отличаться от официальной. Впрочем, изволь. Причиной трагедии – а я считаю сражение под Белостоком настоящей трагедией, ведь там мы потеряли только убитыми половину списочного состава бригады Галина – стал пресловутый человеческий фактор.
– А как же просчёты в работе штабов группы войск и Пятой армии? Ведь именно они названы основной причиной провала заключительной стадии операции «Лисья свадьба». Или ты считаешь, что генералов Петрова и Ратникова наказали несправедливо?
– Нет, так я не считаю! Скажу больше. Можешь добавить сюда преступную беспечность, приведшую к недооценке возможностей противника и переоценке собственных возможностей. Но пойми, Миша, ни один из этих факторов, ни даже их совокупность, не привели бы к трагедии, если бы не чрезмерная заносчивость и амбиции одного человека, по роковой случайности оказавшегося во главе целой армии.
– Ты имеешь в виду бывшего командарма-пять Прошкина? – уточнил Михаил.
– Его, – кивнул Глеб.