Своим успехом в Соединённых Штатах Вернер фон Браун был буквально окрылён. Нет, сказать, что в Союзе его не ценили, он, положа руку на сердце, не мог. Руководитель крупного КБ, лауреат Государственных премий СССР и России, орденоносец, в конце концов. Вот только… как бы это сказать… ТАМ ему постоянно напоминали – опосредованно, конечно, не в лоб, – что он один из, пусть и немногих. Другое дело ЗДЕСЬ. Американцы не только откровенно восхищались его талантом конструктора, но и создали для него такие условия проживания, каких в Союзе ему никто бы и никогда не предложил – там это просто не принято. И хотя умом фон Браун понимал, что в этом повышенном к нему внимании присутствуют элементы лицемерия и фальши, ему это нравилось. Нравилось возвращаться после трудового дня на один из холмов близ Сан-Франциско, где, не мешая друг другу, вольготно расположились роскошные виллы, одну из которых военно-морское ведомство США арендовало специально для него. Нравилось после ужина, в халате, сидеть в плетёном кресле на террасе с видом на океан, с сигарой в одной руке и стаканом виски в другой.

За спиной разомлевшего фон Брауна раздалось деликатное покашливание. Чернокожая служанка доложила, как только на неё обратили внимание:

– Сэр Браун, к вам посетитель.

Нет, чтобы сразу доложить: кто, бестолковка. Пришлось спросить.

– Ричард Браун, сэр.

– Проводи его сюда и принеси ещё один стакан.

Однофамилец был приставлен к его особе приглашающей стороной. Может, потому и пал выбор на Рича, что был он ему – однофамильцем, а эмигрантам из Германии – так и вовсе внуком. Позабавив себя этим придуманным на ходу каламбурчиком, фон Браун приготовился к встрече гостя. Тот впорхнул на террасу весь из себя загорелый, в лёгком песочного цвета костюме и того же цвета летних туфлях. Шляпу он оставил, в прихожей.

– Привет, Верни! – жизнерадостно воскликнул Ричи.

– Привет! – стараясь попасть в тон гостю, откликнулся конструктор и указал рукой на свободное кресло. В душе фон Браун опять не удержался от того, чтобы не поморщиться. Он никак не мог привыкнуть к почитаемой американцами фамильярности, приклеенным улыбкам и задиранию ног на стол. Впрочем, от последнего Ричи, по счастью, воздержался. После обязательного ритуала, когда собеседники сообщают друг другу, как у них всё хорошо, Ричи перешёл к цели визита:

– Не припомню, Верни, сколько тебе осталось до отъезда?

– Неделя, – не сдержал вздоха фон Браун.

– А почему бы тебе не задержаться здесь подольше?

Фон Браун посмотрел на Ричи. Тот не улыбался, как бы давая понять, что говорит серьёзно.

– Ещё раз продлить командировку? – уточнил фон Браун. – Боюсь, что на этот раз моё руководство вряд ли это одобрит.

– Так, может, стоит подумать о том, чтобы сменить руководство?

Фон Браун вздрогнул. Чёрт, этот малый просто читает его мысли. Хотя это, наверное, несложно.

– Я уполномочен предложить тебе американское гражданство. В случае твоего согласия – эта вилла твоя. Мы готовы оплатить первый взнос. Но с твоими талантами и деловой хваткой, ты закроешь кредит за считаные месяцы…

Пока Ричи описывал раскрывающиеся перед фон Брауном перспективы, тот погрузился в раздумья, а когда вынырнул, то бесцеремонно перебил Ричи:

– Вот так взять и остаться?

– А что тебя смущает?