– Спасибо, друг, помог так помог!
Голос Ежова в трубке звучал как-то странно, таким тоном вроде не благодарят, поэтому Абрамов счёл за благо уточнить:
– Ёрш, ты о чём?
– Пётр подал прошение о зачислении его в академию!
Абрамов облегчённо вздохнул:
– Поздравляю! Только это не я, это ты Ольгу благодари.
– Непременно при встрече бухнусь в ножки!
– Что-то я тебя не понимаю, – начал раздражаться Абрамов. – Разве ты не этого хотел?
– Ты, может, думаешь, что Пётр в академию Генерального штаба поступать надумал?
– А куда же ещё? – удивился Абрамов.
– В духовную академию, Васич, в духовную!
– Что?! – чуть не подскочил у телефона Абрамов. – Какого чёрта?!
– Вот и я в недоумении. Какого?
В кабинете ректора Петроградской православной духовной академии такого посетителя никогда не было.
… – Не хотите по-хорошему, господин ректор?! – бушевал Ежов. – Хорошо, давайте по-другому! Или вы отказываете моему сыну в его желании поступить в вашу академию, или… – Ежов осёкся, хмуро посмотрел на ректора. – Вы ведь знаете, кто я, и представляете мои возможности…
– И знаю, и представляю, Николай Иванович, – ректор был сама кротость. – А ещё я верю в то, что вы справедливый человек, и недоумеваю, зачем вы сейчас испытываете эту мою веру?
– Затем, что я отец, и, спасая сына, не остановлюсь ни перед чем!
– Даже перед тем, что можете, пусть и из лучших побуждений, погубить его душу? Да и свою заодно.
Ректор взглянул на мрачно молчащего Ежова:
– В любом случае я не вправе принять такое решение, вам следует обратиться к владыке Сергию.