– И Скорцени в случае удачи получит генерала.

– Плевать мне на то, что получит Скорцени, – оглядевшись по сторонам, доложил Науйокс. – Главное, что я стану, наконец, полковником, да и тебе, как пить дать, светят майорские погоны!

– Всё это только в том случае, если акция будет удачной, – напомнил Раушер.

– А с чего бы ей быть неудачной, раз мы с тобой в ней участвуем? – удивился Науйокс, но нарвавшись на насмешливый взгляд, как бы опомнился. – Ну да, – упавшим голосом сказал он, – потому и будет она неудачной, что мы в ней участвуем. Эх, такую мечту разрушил! – Лицо его тут же сделалось хитрым. – Поверил? Признайся, поверил, что я это всерьёз! И очко, наверное, заиграло, признайся.

– Да пошёл ты к чёрту! – очень искренне произнёс Раушер под ехидный хохот Науйокса.

Москва. Кабинет Ежова

…– Если вопросов нет – все свободны, кроме начальников первого и второго главков!

Когда в кабинете остались только они трое, Ежов встал, автоматически вскочили и оба оставленных им генерала.

– Буду краток. Утверждён состав вылетающей в Тегеран делегации. Я в составе. Генерал-лейтенант Захаров!

– Я!

– На вас возлагается личная ответственность за безопасность конференции. Поэтому вы летите тоже.

– Есть!

– Генерал-полковник Бокий!

– Я!

– На время моего отсутствия вы остаётесь на хозяйстве.

– Есть!

И жизнь, и слёзы, и любовь… Петроград

На Главном военном кладбище России цветы на могилах Героев СССР меняли постоянно. Подполковник Ежов добавил на могилу генерала Галина к уже имеющимся цветам те, что принёс с собой. Приходил он сюда уже не в первый раз. Клал цветы, молча стоял у могилы минут пять, и уходил. Сегодня вышло иначе…

– Петя, – негромкий оклик за спиной не заставил его обернуться, только спина напряглась. Лишь когда Ольга Матвеевна встала рядом, он посмотрел на бывшую тёщу.

– Здравствуй, Петя.

Ответное «Здравствуйте» прозвучало суховато, и не то чтобы специально, просто по-другому не получилось. Ольга Матвеевна отнеслась к этому с пониманием:

– Обижаешься на меня? Имеешь право.