— Я вот тоже не пойму, — призналась капитан. — На влюбленность не похоже. Скорее, на гиперопеку. И к счастью, мне все равно. Нет у меня никаких чувств к Итиро.

— Вот я, признаюсь, весьма этому рада! — с облегчением сообщила Роузи. — Йохан наш мужчина куда более… человечный.

— Ты сейчас поняла, что сказала? — Маша хихикнула, словно девчонка.

— Ой, Мэри, я достаточно давно существую, по меркам кибермозга, чтобы научиться смотреть на жизнь с иронией. Феб в тебя влюблен. И он совсем не рохля, как могло показаться. Просто он… вибрант. У меня в отеле было много постояльцев-вибрантов. Они всегда немного по-другому глядят на мир, более трепетно, что ли.

— Мне не нужна любовная интрижка, — сказала Маша. — Мы с Йоханом слишком разные… Господи, опять он «кричит»!

— Пойду, развлеку малыша, — решилась Роузи, поправляя фартук, подаренный Абрахамом.

В зеленом уголке царил полный дурдом. Си-Джей висел на ветке, уцепившись за кору псевдоподиями, и «плакал», раскачиваясь вниз головой. Кью было не до него. Он скосил глаза на Роузи и опять сконцентрировался на третьем ребенке. Вторые и третьи «роды» у Огурчика получились неожиданными, стремительными, как принято говорить в роддомах. Вторая Почка чувствовал себя отлично, спал и посасывал мамин «сироп». Третья, желтоватая и вялая «девочка», по словам Эла, сумевшего с горем пополам объясниться с Кью, второй день находилась на грани жизни и смерти.

Роузи посмотрела на замученного Кью в гнезде и покачала головой. Подсунула ему Си-Джея, с трудом отодрав того от ветки. Старший Почка поел, отрыгнул, перемахнул через стены гнезда (с его-то размерами и самостоятельностью родной «дом» стал ему тесноват) и двинулся вдоль бортов корзинки, ища выход.

— Нет уж, — сказала Роузи, запихивая непоседливого младенца в карман фартука. — Опять на дерево влезешь. Идем-ка со мной, погуляешь по кухне. Пусть мамка передохнет.

… Стоило люку отодвинуться на полметра, Миа ворвалась в шлюз, заметалась, нашла глазами Роузи и рухнула ей на грудь, рыдая.

— Что? Что? — загомонили все, сгрудившись вокруг.

— Том!.. Ему плохо! Кор-плата! Нано-сеть!

— Тише, тише, — Роузи гладила девочку по кудрявой рыжей голове. — Успокойся и все объясни. Где Томас?

— Там, сзади! Я вперед побежала! Нужно активировать БАМС!

— Невел, — тихо сказал в пространство Феб. — Срочно включили реанимационную капсулу.

В люк уже входил Меркьюри. Роузи не удивилась, увидев его на «Звездном Ветре», как не удивилась в тот раз, когда он попросил ее присмотреть за шебутной рыжей студенткой. Видимо, время пришло. Клайв шел рядом с кибером на антигравитационной подушке, придерживая закрепленную на нем пластиковую капсулу для перевозки гибернирующих киборгов. Сквозь пластик отчетливо просвечивалась яркая голова Томаса.

— Быстро! — тихо сказал Меркьюри рванувшимся навстречу Элу и Итиро. — Транспортируем в медицинский отсек. Дальше я сам.

— Что с ним? — спросила Маша.

— Кор-плата. Нарушения в работе. Мария, здесь повсюду корабли Отдела. Мы хотели переждать и предупредить, но Томасу резко стало плохо. Я рад вас видеть, Мэри. И тебя, Роузи. И вас, Ив.