Как только я потеряла бдительность, он врезался в меня. Моя спина выгнулась, и я вскрикнула, вцепившись в подушки подо мной для поддержки. Он схватил меня за ноги, отрывая мои бедра от пола, продолжая толкаться. Я ахнула, когда он достиг того места внутри, которое заставляло меня стонать и задыхаться, вскрикивая снова и снова. Я была так близко, наслаждение нарастало так сильно, что я затаила дыхание. Давление усилилось, мои внутренности сжались, как пружина. Наконец, оно сломалось, высвобождаясь подобно приливной волне. Мое тело содрогнулось, и перед глазами взорвались звезды. Я вскрикнула, хватая Райвина и притягивая его ближе к себе.
Он застонал, дрожа, когда нашел собственное освобождение. Наклонившись, он прижался своим лбом к моему. Мы оба были влажными от пота и тяжело дышали. Я убрала волосы с его глаз, затем прижала руку к его щеке. Он мягко улыбнулся, улыбкой чистой радости. Это было так искренне и интимно, что я растаяла, все мое тело расслабилось от ощущения нас двоих. Я могла бы умереть счастливой, если бы это означало видеть его такую улыбку.
Он сел рядом со мной, притянув меня к себе так, что я оказалась у него на груди. — Звезды сегодня прекрасны.
Я посмотрела вверх, увидев сверкающие огни сквозь разрывы в колышущемся пологе. От прохладного ветерка по моей влажной коже побежали мурашки. — Я не хочу уходить.
— Я знаю. — Он поцеловал меня в лоб, и я закрыла глаза, наслаждаясь ощущением его губ на своей коже.
— Почему так не может быть всегда? — Спросила я.
— Потому что жизнь — это трагедия, — ответил он.
9
Ара
— Ара? — Скрипучий голос разбудил меня толчком, давнее воспоминание о сне заставило мои щеки покраснеть.
— Ара? Где мы? — Спросил Райвин.
— Ты проснулся. — Я вскочила со стула и склонилась над ним, пытаясь разглядеть его внешность в слабом мерцающем свете. Все смущение от слишком реального сна исчезло, сменившись облегчением от того, что я вижу его живым. — Как ты себя чувствуешь?
Он крякнул, садясь. — Как будто меня пожевали и выплюнули обратно. Что случилось? Где мы? — Наморщив лоб, он оглядел комнату.
— Тебя отравили. Мы чуть не потеряли тебя, — объяснила я.
Он потер лоб, затем заднюю часть шеи. Гримаса на его лице сказала мне, что он все еще ощущает действие яда. По крайней мере, он был в сознании. Это должно было быть хорошим знаком.
— Не так уж много всего может меня сломить, — сказал он после долгой паузы.
— Это было что-то редкое. Вант думает, что это была окончательная смерть.
— Я даже не думал, что есть кто-то, кто может это сделать. — Он вытянул руки, затем оперся на кровать, прежде чем встать.
Я поднялась на ноги и протянула руку, чтобы поддержать его. — Осторожно.
— Я в порядке, — заверил он меня, положив свою руку поверх моей. — Я уже чувствую себя лучше. Где ты достала противоядие?