Выпалив завершающую тираду, окончательно добившую несчастного влюбленного, она целеустремленно направилась ко мне, оставляя Беонира наедине с его горем и разочарованием. Губы девушки кривила печальная усмешка, свидетельствующая об ее истинных чувствах к этому юноше, которые она категорически не собиралась озвучивать. И кстати, мнение Беонира по этому вопросу ее тоже ни капельки не интересовало. Женщины вообще никогда не хотят слышать то, что думают мужчины. Женщины вообще хотят слышать лишь то, что думают сами они, но произнесенное приятным мужским баритоном. А с подобным эгоистичным подходом к проблеме взаимоотношения полов крайне трудно спорить!

Мне очень не хотелось выдавать свою сопричастность к произошедшей сцене, слишком интимной и касающейся только их двоих, поэтому я стерла с лица ироничную улыбку, откинулась на плащ и притворилась крепко спящей. Да и что тут поделаешь, если женщины зачастую ведут себя как упрямые дети, любящие говорить «нет». Ну а мужчины в ответ выказывают себя еще большими детьми, ибо воспринимают это слово всерьез… К тому же я прекрасно понимаю, как нелегко принимать любовь, идущую вразрез с многовековыми обычаями, традициями и верованиями. Наверное, такому необычному чувству нужна сильная встряска, экстремальные условия, способные выявить его истинную ценность и жизнеспособность.

Ребекка уселась рядом, заботливо пощупала мой лоб и неразборчиво помянула проклятого змея, желая ему поскорее попасть на романтический ужин с неизменной мантикорой, столь любезной сердцу нашей воительницы. Я широко зевнула и сделала вид, будто просыпаюсь. Внезапно где-то невдалеке раздался громкий верблюжий рев. Я приподнялась и заинтересованно завертела головой. Оказалось, что к нам рысцой приближается все тот же корабль пустыни, уже вмешавшийся сегодня в нашу судьбу, а на его спине трясется старый, тоже небезызвестный нам дервиш.

– Ведунья! – заполошно кричал старик, размахивая какими-то тряпками, зажатым у него в руке. – Умоляю, уделите мне минутку вашего внимания, уважаемая кади!

– Во горло-то дерет, дурень, будто у них там кто-то умер! – насмешливо буркнула Ребекка, пребывающая в крайне дурном расположении духа. – Если так, то туда им всем и скатертью дорога.

– Про дорогу я ничего вам не поведаю. – Дервиш, ухвативший лишь самый конец ее ехидной реплики, радикулитно сполз с верблюда и беззубо улыбнулся. – Но я могу помочь вам не умереть…

– Вот тебе и на! – Воительница потрясенно раскрыла рот. – А с чего вы вдруг решили, будто мы собираемся умирать?

– Умирают все, – резонно заметил дервиш. – Но те, кто попадает в Пустошь, погибают намного раньше и гораздо более мучительной смертью.

– И почему? – настороженно осведомилась я, ничуть не вдохновленная подобной перспективой.

– Ветер! – туманно пояснил старик. – Ветер пустыни. Зарождаясь в недрах храма Песка, он насквозь пропитывается трупным ядом, а поэтому всего лишь за сутки убивает каждого, неосторожно ступившего на земли Пустоши и не защищенного магией богини Банрах.

– Ну, рассчитывать на милость змееликой нам явно не приходится, – откровенно призналась я.

– Понимаю! – торопливо закивал дервиш. – Именно поэтому я и принес вам наш прощальный дар.

– Тряпки? Зачем? – Ребекка недоверчиво пощупала тонкую ткань. – Слезы утирать, когда подыхать станем?

– Подобный пессимизм ничуть не идет уважаемой ханум, – тоненько хихикнул кочевник, по достоинству оценивший черный юмор нашей язвы. – Нет, эти платки пропитаны определенной субстанцией, выделяющейся из желез, расположенных на голове Нага. Будучи повязанными на лицо с целью закрыть органы дыхания, они способны полностью устранить губительное воздействие ядовитого ветра! – Он с поклоном положил ко мне на колени три белых платка. – Ведунья, примите их вместе с благодарностью за вашу доброту!

Мы оцепенело таращились вслед отъезжающему дервишу. Видимо, не зря я уже как-то раз размышляла об эйфории от добрых дел, оказавшейся весьма заразным явлением. Напоследок я еще успела по-свойски подмигнуть верблюду, невозмутимо жующему свою вечную жвачку, и, клянусь жизнью Ардена, стала счастливой обладательницей его ответной, не менее дружелюбной ухмылки.

– Ну вот мы и пришли туда, сами не знаем куда… – Беонир, не принимавший участия в разговоре со стариком, хмуро изучал темно-фиолетовое небо без единого облачка, расстилающееся над нашими головами.

– Только не надо громких слов, ладно? – Ребекка упрямо мотнула косами. – И без того не слишком-то приятно тут стоять, так еще ты в патетику ударился. Йона, а ты уверена, что нам точно туда надо? – Ее палец указывал на Пустошь.

– Мне – точно! – тихо ответила я.

– Значит, и нам тоже, – подытожила лайил. – А что прикажешь делать с водой? Ты можешь ее создавать?

– Думаю, да. Но лучше, если у нас всегда будет немного в запасе, тогда я просто увеличу ее количество. Только… Куда же мы пойдем? Дороги-то нет… – Я задумчиво закрыла лицо подаренным платком, а Ребекка и Беонир тут же последовали моему примеру.