– Пыталась уговорить меня немедленно отсюда свалить. Без тебя! Каково? – Лайил гневно раздула ноздри. – Я уверена, она что-то замышляет, чтоб ее мантикора три раза переварила. И еще знаешь что? Я ее спросила, почему у них тут так рано ложатся спать? Время-то сейчас, судя по всему, еще детское, и десяти нет, а с ужина прошло часа два, если не меньше. И что она мне ответила, как ты думаешь?
Я опять растерянно пожала плечами.
– Мымра важно заявила, что для дочерей песка не существует закатов и восходов, нет Сола и Уны, а есть лишь песок, и его время – вечность! – негодовала воительница. – Бред! Идиотизм! Жуть!
– А мне их очень жалко, – доброжелательно протянула я. – Полагаю, они чрезвычайно несчастные и забитые создания, живущие под гнетом вечного страха!
– Угу, – согласно поежилась Ребекка. – Страху тут навалом! Признаюсь, мне очень не хватает нашего блохастого кабысдоха. Хотя он тот еще трус и на полноценного мужика не тянет, но как-то умеет скрашивать тоскливые будни.
– Да, мне тоже страшно, – понимающе кивнула я. – Но учти, я дала согласие на проведение испытания и постараюсь сделать все, дабы с честью его пройти. Ребекка, тебе сейчас лучше вернуться к себе, у них тут, кажется, нельзя находиться вдвоем в одной комнате. Вдруг нас увидят вместе и запретят мне проходить испытание?
– А ты не дрейфишь, как я погляжу. Это хорошо! – восхищенно оскалилась лайил и подошла к двери. – Мы прорвемся и через эти неприятности. Даю слово!
– Верю! – благодарно улыбнулась я, опуская голову на тощую подушку и закрывая глаза.
Меня разбудил звонкий удар наддверного колокола. На пороге моей кельи стояла Кеелмин.
– Пора? – только и спросила я.
– Да. Главная жрица ждет тебя. – В голосе женщины мне послышалось неприкрытое сочувствие.
Стараясь придать себе опрятный вид, я за неимением гребня, который остался у Ребекки, пальцами пригладила копну своих косичек. Со стороны жрицы долетел чуть слышный удивленный возглас, и я поняла, что она заметила мои острые уши.
– А как же Ребекка? Могу я взять ее с собой? – Я все-таки спросила об этом, хотя знала ответ заранее, вернее, предчувствовала его.
– Нет. Я сожалею. – Хайдари скрестила руки, смиренно складывая их у себя на груди, и зашептала: – Идем быстрее. Она будет гневаться.
Я сдернула с крючка свой камзол и поспешила за Кеелмин.
Женщина не ошиблась: Шалкааш уже ждала нас в зале с колоннами, между которыми навытяжку выстроились все дочери песка. К моему величайшему удивлению, сегодня жрица не выглядела спокойной. Она крупными шагами мерила открытое пространство комнаты, нервно хрустя суставами крепко стиснутых пальцев.
– А вот и вы! – злобно прошипела Шалкааш. – Сейчас, Йона, ты увидишь, как песок наказывает тех своих служительниц, которые осмелились нарушить его волю! – Она схватила Кеелмин за руку и грубо рванула вниз, швыряя на пол.
Из-под покрывала несчастной жрицы донесся громкий стон боли.
– Но что такого преступного она совершила? – шокированно ахнула я.
– Она совершила грех: выбиралась наверх и входила в запретные комнаты! – Шалкааш почти кричала. – Никто из дочерей песка не имеет права выходить за пределы обители. Это разрешено только мне!