Организм все же напомнил о себе, и я вернулась к поискам удобств. Они оказались рядышком, еще за одной дверцей. Вполне себе земные унитазы и раковины несказанно меня обрадовали, словно старых друзей встретила. Отличия все-таки были. Не успела я встать с этого космического клозета, как его полость заполнилась пеной, которая таяла на глазах, оставляя после себя кристальную чистоту. Такая же пена вытекала из крана, обеззараживая руки, делая их сухими и чистыми.

Колени и локти после падения болели. Хорошо бы и их чем-нибудь обработать. Огляделась: конечно же, никаких полотенец и близко не было. Набрала полные ладошки пены и попыталась донести до коленки, но сколько бы я ни мучилась, пена таяла гораздо раньше, чем я подносила руку к ноге.

Плюнув на все условности, отодрала часть одного из нижних платков моего одеяния и прошлепала к бассейну. Усевшись на бортик, попыталась оттереть запекшуюся кровь и налипший песок. Щипало сильно. Я шипела сквозь сжатые зубы. Видимо, мое долгое отсутствие заставило Дракона пойти посмотреть, все ли со мной в порядке.

– Что это ты делаешь? – раздалось у меня над головой.

От неожиданности я вздрогнула и чуть не упустила из рук многострадальную оторванную часть моего одеяния.

– Стучаться нужно, когда к женщинам, занимающимся гигиеническими процедурами, входишь, – буркнула я.

– Зачем? – искренне удивился блондин.

– Понятно, – скорчила кислую мину, – элементарная вежливость у вас тут тоже не в чести.

– Я задал тебе вопрос.

– Какой… а-а-а, что я тут делаю? Пытаюсь, как видишь, оттереть свои конечности, пострадавшие в тщетной попытке разнять горячих похотливых самцов твоего племени.

– Они не были горячими, с чего ты взяла?

– Это образное выражение. Я хотела сказать, вспыльчивых и невоздержанных. А против похотливых самцов, значит, ты не возражаешь?

– Глупо возражать против фактов. Похоть – сущность драконов.

– Глупость – сущность драконов, – начала злиться я, – а похоть – это распущенность и неумение работать над собой.

– Мы поговорим об этом. Скоро. – Казалось, его совсем не разозлили мои слова. – А сейчас я намерен избавить тебя от страданий.

– Ага, снарядишь звездолет, отправишь домой и дашь таблетку, чтобы я навсегда позабыла весь этот кошмар, – буркнула очень тихо под нос, но Анситор, кажется, расслышал.

В следующее мгновенье две желтые крошечные энергетические змейки оторвались от рук мужчины и растворились в воздухе. Практически моментально дверь распахнулась, и вошли двое слуг, внешне очень напоминавших Герина и с такими же кольцами на руках. Удобно вот так мысленно звать прислугу. Один из вошедших внес раскладное кресло, а второй – небольшой саквояж. Меня усадили и начали обрабатывать покалеченные участки кожи. Первый крепко держал мою руку, а второй лил на нее отвратительно пахнущий зеленый состав. Когда жидкость коснулась пострадавшего места, вспыхнула такая боль, что я забилась в удерживающих руках, словно попавшая в силки птица. Несколько ужасных секунд, и я с удивлением обнаружила, что на моем многострадальном локте не осталось и намека от ссадины. Вот так чудо-медицина! Еще три неприятных момента, и я как новенькая. Мужчины низко поклонились дракону и оставили нас одних.

– Спасибо, – тихо поблагодарила я блондина, но тут в тишине помещения громко заурчал мой живот, намекая, что неплохо бы его чем-нибудь покормить. – А кормление купленных женщин тут практикуется или будет эксперимент «Сколько продержится без пищи»?

Стоящий до этого молча Анситор отмер, но взгляд его по-прежнему был прикован ко мне, словно он изучал каждую мою черту, каждый изгиб, каждое движение.

– Да, ужин накрыт на террасе.