— Ну а звёздное небо лучше всего смотрится, когда под тобой нечто тёплое и упругое? — прожурчало в другое ухо и локоть, ещё острее первого, едва не сломал правое ребро, — звёзды становятся такими яркими, правда?

— Как? — я был, само красноречие.

Обе мои соседки одновременно захихикали.

Происходила настоящая чертовщина. Если обе в курсе моих ночных эскапад, то почему ведут себя именно так? Сбылась заветная мечта любого идиота мужского пола — группа девушек, готовая уступить парня одна другой? Но ведь так не бывает!

— Это ещё чё за фигня? — озадаченно пробормотал Илья и все повернулись к нему, — меня, наверное, кроет?

— Похоже, на виселицы, — заметила Ната и нервно хихикнула, — чего только не привидится!

Привиделось, правда, почти всем. Тёмные, цаплеобразные силуэты, далеко в поле, действительно весьма напоминали ряд постаментов с болтающимися висельниками. Витька недовольно упомянул галлюцинирующих придурков и отвернулся. Паша пожаловался на боль в глазах и головокружение, после чего облокотился на свою подругу.

— Чепуха! — уверенно отрезала Галька и больно ущипнула меня за ляжку, — это — столбы, с проводами. За городом таких полным-полно. ТЭС называются.

— ЛЭП, — машинально поправил я, — но сходство с виселицами просто потрясающее.

— Жуткое сходство! — Олю передёрнуло, и она прижалась ко мне, — видимо, подсознание балует. Сначала эти отвратительные типы, с утра, а потом начинаешь видеть всякую чертовщину.

— Посмотрим? — предложил Илюха и даже привстал, — тут не больше пары километров.

— Я, вообще-то жрать хочу, — заметил Витя, не поворачиваясь, — и Пашу в больницу надо как можно скорее, а тебе бы только хернёй маяться!

— Он прав, — я положил ладонь на плечо вздрогнувшего Ильи, — хватит, пока, искать приключений на жопу. Они нас и сами неплохо находят.

Возражений не последовало и около часа мы медленно плелись по ровной дороге, лицезрея весьма однообразные пейзажи заброшенных полей, поросших густой серо-зелёной травой, почти в рост человека. Тёмная фиговина на горизонте, наотрез отказывалась увеличиваться в размерах и это раздражало не меньше, чем отвратительное бурчание в животе нашего извозчика.

Всё это время девочки настойчиво требовали развлечений, в виде стихов и историй собственного сочинения. Причём Ольга настаивала на романтических легендах и балладах, а Галя убедительно требовала анекдоты и байки. Как ни странно, но обоих устроили рассказы о безуспешных ухаживаниях за Мариной.

Обхохотаться, блин!

К счастью, за истёкшие сутки, я научился относиться к своей несчастной любви с философским спокойствием и мог, без особой боли, в груди, вспоминать, как два часа напролёт мок под холодным дождём, пока Мариша убеждала по телефону в вызванном такси и преодолённой полдороге. В тот вечер она так и не пришла. Галчонок, со смехом, рассказала, как они пили чай и сеструхе было в лом выходить под негламурную жидкость. Понятно. Действительно — смешно.

— Речка, — возвестил великий кормчий, — и мостик.

— Винтажный, — заметила Наташа, — веет пасторалью.

— Это как? — тотчас осведомилась Галина.