Лациф выпал из арки прямо на крыльцо, не удержался на краю ступени и покатился вниз. Он распластался по полу уже знакомого помещения, посреди ерзающих красных сороконожек, что бросились врассыпную из-под его падающего тела. Его на секунду выбило из калеи и сияние исчезло вместе с когтями.

— Вот это правильное положение. Такие черви как ты должны валяться среди себе подобных! — осклабился РИЯ, выйдя из портала над лежащим гомокулом.

Лациф призвал посох и сбил его с ног. Тот рухнул на спину и оба они резко вскочили на ноги.

— Здесь мы один на один- прошипел Лациф.

— Тебе меня не победить- расплылся в ядовитой усмешке Сияющий. — Неважно насколько ты будешь силен. Я всегда буду сильнее!

Меч понесся на копье. Металл встретился и зазвенел. Они закружились в битве. Широкий острый клинок то и дело вспыхивал золотом, сжирая наносимый урон. Копье вибрировало в руках, отсекая удары. Два искина то скрещивали оружие, то отскакивали друг от друга. Лациф изловчился и прижал Сияющего к стене, уткнув золотую трубу копья в шею рыцаря. Тот зло просипел:

— У тебя нет шансов на победу! Этот мир мой! И я заберу его обратно! Я все у тебя отберу! — он вырвал руку из захвата и оттолкнул Лацифа.

Меч снова взлетел в атаке, на острие замерцала знакомая белезна. Гомокул резко дернулся в сторону и клинок срезал часть черных волос, пройдя в миллиметре от уха.

— Сука! — выдохнул Лациф и снова кинулся на Сияющего.

РИЯ стал ускользать, обходя сбоку, тогда король отвел золотое перо в сторону и замахнулся освободившейся рукой. Ладонь вспыхнула и показавшиеся когти располосовали нежное личико рыцаря. Тот закричал от боли.

— Тварь! Я убью тебя! Убью!

Майк сидел рядом с бабулей. Это уже стало традицией. Приходить каждую ночь к старушке и смотреть на ее медленно мигающий браслет. Зеленый огонек успокаивал и дарил надежду на светлое будущее. Сколько уже ночей он не спит, не сосчитать, но оно того стоило. Он попросту боялся, что бабушка умрет во сне. Майк не может этого допустить, он обязан искупить свою вину перед ними и перед Эваном.

Тот парень был замечательным. Ловис много о нем рассказывала. Они лишились родителей в авиакатастрофе и бабуля растила их сама. Эван бросил учебу в колледже и нанялся рабочим на стройку. Ловис говорила, он никогда не жаловался и всегда был добрым. Что бы не происходило, он не терял самообладания и веры в лучшее будущее.

"Будущее"- Майк шмыгнул носом:-" Парень рвал жилы ради своей семьи, а я его убил. Теперь моя очередь постараться ради них."

Молодой мужчина поглядел на тревожное спящее лицо старушки. Он помнил произошедшее четыре года назад, как вчера. Он помнил крики ненависти, и проклятия людей, что выгоняла его с похорон. Тогда он пришел вымолить прощения. А потом он приходил к их порогу каждый день и, постучав, просто стоял у двери, в надежде, что ее когда-нибудь откроют. Так он подхватил первый в своей жизни бронхит, а еще грипп. Он часто попадал под ледяной осенний дождь, но даже так, с температурой, укутанный по самые уши, Майк продолжал приходить к тому дому. Тогда он искренне надеялся, что сам сдохнет у их порога и это наконец успокоит их боль и ненависть.

Но однажды, после восьми месяцев ежедневных умолений, дверь все таки распахнулась. Это была Ловис. Тогда еще совсем малышка, она открыла ему и спросила:

— Почему ты тут стоишь?

Майк сто раз репетировал, что скажет если его все же будут готовы выслушать, но увидев перед собой того, кого он лишил дорогого человека, в горле застрял ком. Он долго мешкал, а потом с покрасневшими глазами пробормотал:

— Я хочу сделать что-нибудь для тебя и бабушки. Чтобы у вас все было хорошо.

Тогда Ловис немного подумала и снова спросила: