– Приготовьте оружие. Линь, гунны далеко?

– Я – Горшеня, княже. А гунны – рядом, во-он на том холме, на опушке.

– И много их?

– Один… Одна…

– Одна?

– Да. Женщина верхом на вороном коне. Лицо у нее злое, и меч при ней – воительница! – подросток похлопал глазами. – Мы и сами с братцем удивились. Все вокруг обшарили – нигде больше никого! Может, за холмом таятся? Или вообще ушли за реку?

– Проверьте! Всем остальным окружить холм и ждать. Истр, остаешься за старшего.

Юноша дернул поводья:

– А ты, брат?

– А я посмотрю, что там за дева на вороном коне?

– Один?!

– Но ведь и она одна, братец.

Женщина заметила Радомира еще издали, однако не отреагировала на появление князя никак. Ни один мускул не дрогнул на ее надменном скуластом лице, довольно, кстати, красивом, но то была красота разящего меча, красота окровавленной секиры, летящей беспощадно стрелы – красота смерти!

Поджарая, тонкая в талии, и – видно – очень выносливая, жилистая. Матово-смуглое лицо, черные, как смоль, волосы собраны на макушке в пучок. Миндалевидные, вытянутые к вискам, глаза, темные, как низкое, над ночной степью, небо. Изящные – выгнутыми луками – брови, надменная улыбка на тонких губах. Красивая женщина… что-то в ней такое есть… демоническое, что ли? Этакая дама треф из колоды атласных карт. А он, Рад, тогда кто? Червонный король? Или тоже – трефовый?

– Будь здрава, дева степей. Кого-то ждешь?

Дева наконец соизволила обратить внимание на князя:

– Ты – Радомир, властелин Доброгастова рода?

– Так.

– Я знаю, зачем ты явился. То, что тебе нужно, у меня. Возьми!

Повернувшись в седле, воительница вытащила из переметной сумы… украденную корону, волшебный венец бургундов! В золоте и драгоценных камнях отразилось осеннее солнце.