К реке надо выходить – там тропы, дороги, там, если что, и своих встретить можно. Даже если к болоту пойдут, все равно, у реки, у излучины. Сторожей выставят – больно уж удобное место. Значит – к реке… Во-он туда, против солнышка. Преследователи – те, двое – как раз к речке и выйдут.

Пропустить, а потом двинуть за ними? Ага… заметят! Охотники же, к лесу, к чащобе привычные. А Рад, сколько в этой эпохе не жил, а все ж по лесу, как индеец, бесшумно ходить так и не научился. Это уж, верно, врожденное, так вот ходить, чтоб ни одна веточка, ни один листик, ни один сучок… Тогда – валить их! И – без всякой жалости, главное – тихо. Расправиться – и к реке.

Поудобней перехватив рогатину, князь сменил позу и приготовился к рывку – парни уже приближались к его убежищу. Еще десяток шагов и… Выскочить – ударить одного тупым концом копья в челюсть, второго – сразу в грудь, в сердце, затем – туда же – и упавшего первого. Если в челюсть – не закричит, не сумеет, застонет только – да кто его стон услышит? Остальные-то далековато уже.

Ага… ну, давайте, давайте… Пять шагов осталось. Три… Два…

Радомир не успел выпрыгнуть – парни вдруг настороженно замерли, словно бы почуяв опасность. Неужели – заметили?

Да нет…

– Слыхал? – преследователи переглянулись – щуплые, и двадцати лет нет – подростки в рубищах, с луками. У одного за поясом – нож с костяной рукояткой.

Нож-то пригодился бы…

– Будто бы лошадь ржала! Во, слышишь – снова. Там, у реки… где могила Урмака!

– Да, там. Наши слыхали ли?

– Должны… Надо проверить! Бежим!

– Осторожней только, Лютоня. Парни, закинув за спины луки, побежали по звериной тропе, тут же скрывшись из виду.

Чуть выждав, беглец бросился следом, справедливо полагая, что в данный конкретный момент ребятишки сии будут заняты вовсе не тем, что делается позади. К речке бегут, к могиле. Рад хорошо помнил то место. Еще бы! Главное, и книжку где-то там потерял – «Чума». Может ведь и пригодиться книжечка. Если жива еще, если в костер не кинул никто.

Ударили по лицу ветки, Радомир тряхнул головой, пробежал еще пару десятков шагов да замедлил шаг, осмотрелся. Чаща закончилась, впереди, на лесной опушке, зеленели кусты – малинник, бузина, дрок, за которым покачивались пурпурные цветки иван-чая. Вот именно, что покачивались – а ветра-то, между прочим, не было!

Значит, там те двое и скрылись вот только что. Не нарваться бы на остальных, а с этими справиться можно. Впрочем, и с остальными – не шибко-то хлопотно. Ой, ой – расхорохорился-то! Рад даже посмеялся сам над собой на бегу. Этих болотных мальчиков не стоит недооценивать, чай не маменькины сынки-студентики, а люди, ко всему привычные и жизнью изрядно побитые. Охотники! Добытчики! Стрелки, без всякого сомнения, меткие – таким что лося завалить, что Радомира-князя. Ну и что с того, что князь силен да во владенье оружием ловок. Лось тоже силен. От стрелы-то не убережет никакая сила… разве что Божия.

Господи, помоги!

Перепрыгнув случившуюся на пути ямину, беглец осторожно, ползком, поднялся на кручу и замер – впереди, прямо перед самым носом, блеснула река.

– А вот и еще один, – буднично, как бы между прочим, произнесли сзади.

Поймали! Поймали! Перехитрили все-таки, сволочи юные.

– Рогатину-то брось, паря. И поднимись.