Сибирские, Байкальские, Иркутские, Алтайские, Таежные, Медвежьи, Староверские, Тюменские – теплее – Кедровые, Новосибирские – какие там города еще? Напоминаю, что на свете есть Интернет, и почему бы тебе, Света, не посмотреть, где находятся эти чертовы Москаленки? – нет, я докажу ему, что еще чего-то стою – Югорские, Уренгойские, Газовые, Березовые, Ермаковские, Омские…

Точно! Взболтать. Омскакас. Я вспомнила потому, что запивала их киселем.

– «Омские»! Это пельмени «Омские».

– Да, дружок. Москаленки – это населенный пункт в Омской области.

– Фоменко начинал в Омске.

– Да. Правда, он утверждает, что никогда не встречался с Арцыбашевым. Но кто знает?

– Скажем, Арцыбашев что-то знал про Фоменко, – размышляю я вслух. – Хотел на этом заработать, поэтому и поехал в Москву без денег. Потом похитил его дочь…

– И? – насмешливо уточняет Мищенко. – Дальше-то что?

– Ну, может, все пошло не так, как он планировал. Она, скажем, погибла, он испугался, сбежал, инсценировал свою смерть… Вот только при чем здесь секта «Белуха»?

– Не при чем, – соглашается Мищенко.

– Слушай, а может, сам папаша ее того?

– Родную дочь?! – пугается Коля. – Кровиночку? – раздумывает. – Да нет. Он правда, не знает, где она. Если бы он ее убил, на фига ему снова всех будоражить? Не думаю.

– Ну, – вздыхаю я. – В любом случае спасибо за новый факт. Хоть что-то. Под финал, так сказать…

– Под фина-ал? – его брови полезли наверх. – Не будь идиоткой! История Гали Фоменко – это только начало.

Он любит красивые и ужасные фразы. Это его способ соблазнения.

– Светуль, – говорит он. – А поехали ко мне, я тебе свой дом покажу. Тысяча метров, бассейн, сауна. Спортивный зал собственный.

– А чего не качаешься? – смеюсь я, шлепая его по животу.

– На фига мне качаться? Меня девки и таким любят.

Я вижу, как через холл Парк-Плэйса несется один из командировочных. На его лице – крайняя степень возбуждения, хотя они обычно у Мищенко вышколенные.

Задыхаясь, он наклоняется к Колиному уху и что-то шепчет. Коля слушает невозмутимо. По этой невозмутимости я понимаю, что произошло что-то экстраординарное.