— Добро пожаловать…

— Добро пожаловать! — крикнули скелеты.

— Добро пожаловать! — заревели крыши.

— Добро пожаловать! — загудели канализационные люки.

— Добро пожаловать! — застучали окна.

— Добро пожаловать! — сказала моя рука.

Я приподнял её.

На моей бледной ладони открылись широкий рот и большие, красные, человеческие глаза.

— Добро… Добро пожаловать… — сказал рот, пытаясь влиться в хор, а затем посмотрел на меня. Его губы приобрели очертания буквы О. Он удивился. Затем широко улыбнулся и сказал:

— День добрый, мой маленький кошмар!

Я закричал. Я выхватил булаву и ударил себя по руке, и она лопнула как шарик, наполненный серым туманом. Я побежал. Я упал. Я полетел вниз, с крыши на землю, и пока я летел, я увидел, как внутри чёрного омута показался огромный, широкий, как весь горизонт от начала и до конца, зубастый рот. Я рухнул на землю и ринулся со всех ног.

Назад!

Куда?!

Дальше, дальше отсюда… Улицы проносились справа и слева, и кричали, и дудели, и смеялись… Я повернул в очередной переулок и увидел целое море бронзовых дудочек. Они нахлынули на меня как лавина и погребли под собой. Их были десятки тысяч, сотни тысяч, миллионы… Я махал булавой, уничтожая их снова, и снова, и снова, но всё новые дудочки являлись передо мной, и дудели, дудели, дудели…

— Знаешь, мне кажется, это бессмысленно.

— Знаешь, мне кажется, он уже мёртв.

— Знаешь, мне кажется, мы дуу…

— Дууу.

— Ду-ду-ду!

Они говорили и дудели, а я всё падал, поднимался и пробивался дальше. Наконец передо мной забрезжил свет. Среди бронзовых изгибов мелькнула прорезь! Я ринулся в неё с тройным отчаянием и чудом вывалился на открытую улицу, пробежал её, перемахнул через мост и завернул в очередной переулок…