Он дарил мне невероятное, несравненное наслаждение. Но я ощущала, что он считает, что это я одариваю его собой и нашим исступленным, но спокойным счастьем.

Я уставала, во мне не бурлила неведомая горячая кровь, но его тонкие ласки пробивались за эту усталость, и я снова плыла, плавилась и пылала.

…Никогда не думала, что мои душа и тело способны на подобное. Казалось, его страсть, его горячее естество передавалось мне, становилось единым — на двоих. И мы опять проникали друг в друга и снова содрогались от сладких волн одновременно, в каком-то немыслимом единстве.

А потом, когда я почти растворилась от нежности и страсти, он мягко, успокаивающе гладил меня и просто смотрел в глаза своей странной голубой бездной. Бездной, в которую «падаешь», как в небо. Той бездной, что удержала меня на грани смерти, когда я расставалась с «жучком» Мендера. Той бездной, что давала силы и поддержку, когда готовилась к балу. Той бездной, что стала моим прибежищем и счастьем.

— Устала, моя девочка… У тебя был длинный день… А тут еще я со своей страстью…

Я улыбнулась. Двигаться не хотелось, я лишь мягко накрыла ладонью его руку у себя на щеке.

— Когда ты рядом, у меня всегда есть силы… Не знаю только, для чего я тебе нужна… — сказала я.

Корвин вдруг посерьезнел.

— Анна, любовь моя… Теперь я просто люблю тебя. Мне сложно представить, как я жил, не зная тебя… Не так уж долго, по меркам моего народа. Но сейчас мне кажется, что это было вечностью одиночества и холода… Не важно, для чего я «нанял» тебя изначально. Не спрашивай об этом, хотя бы не сейчас… Потому что этого уже никогда не будет. Будет другое, — он притянул меня к себе и закопался губами в мои спутанные волосы. — Будем ты и я… Вместе.

— Вместе… — как эхо повторила я, улыбаясь ему в грудь.

Обнаженный. Горячий, сильный и ловкий. Мой. Рядом.

— Хочешь заснуть? — спросил он. — Не представляю себе, как моя хрупкая девочка могла пережить сегодня столько всего…

— Нет, хочу быть с тобой… — ответила я. — Я не хочу спать… Боюсь, что засну, а утром тебя не окажется рядом. И я опять буду одинокой и неприкаянной, — призналась я. — Боюсь, что мой принц… нет, лучше — герцог — исчезнет…

— Уже не исчезнет. Пока я тебе нужен, я буду рядом… Даже если ты полюбила меня лишь за избавление от Мендера.

— Нет, Корвин, — уверенно ответила я. — Я полюбила тебя, потому что ты — это ты. Такой, как есть… Безумный герцог и… самый благородный мужчина.

Еще несколько мгновений он вглядывался в мое лицо, словно не верил тому, что я говорю. Но я знала, что он ощущает эмоции каким-то своим магическим способом. И чувствует мою искренность, мою веру в собственные слова.

И вдруг Корвин счастливо рассмеялся, сел на постели.

— Что ж! Тогда нам нужно поужинать наконец! — а я неожиданно ощутила, насколько я голодна. — И принять ванну… Прикажу накрыть ужин в «звенящей ванной», ты не против?

— Да… Я хотела бы там оказаться… И чтобы на этот раз… все было правильно.

Мы еще долго не могли оторваться друг от друга. Нежились в бассейне — в большом, и в маленьком тоже. Как дети, радовались пузырькам вокруг наших обнаженных тел. Поели прямо в воде — у Корвина был плавающий поднос, и брать еду с него было весело. Кормили друг друга. Ласкали друг друга в воде.