– Ты и правда из этих, из детективов? – подозрительно спросила старуха. – Или соврал? Документы покажь!

– Правда, правда. Паспорт могу показать, если хотите, только в нем моя профессия не записана.

– Давай сюда! – приказала Фаина. – Запомню тебя, и если что…

Она не договорила, только погрозила Сергею кулаком. Сыщик достал паспорт и протянул старухе, совершенно уверенный, что она ничего не сможет прочесть без очков.

Однако он ошибся. Старуха долго изучала страницу с фотографией, пощипывая жесткие седые волоски на подбородке и то и дело сверяясь с объектом, стоящим перед ней. Глаз ее сверлил Бабкина добрых две минуты, и наконец она вернула ему паспорт, не задавая больше вопросов.

Сергей опустился на скамейку, уже совершенно не боясь, что на голову ему обрушится удар палки, и сказал задумчиво:

– Три девочки потерялись. Только у одной родители обратились в милицию. Отчего так, а, Фаина Ивановна?

Сзади помолчали, потом раздались шаркающие шаги, и старуха присела рядом с ним, пристроив клюку так, чтобы не упала.

– У Верки мать – чисто курица, суетливая да глупая, ей до девки и дела нету. А я-то сходила к нашим оболтусам, как не сходить… Назвали меня выжившей из ума старой дурой. Ну, мне-то чего? Раз уж я и дура, и старая, так с меня как с гуся вода, верно? Заставила я их взять у меня заявление. Побегали они, понаписали писулек, да и объяснили мне, что дело закрыто.

«Вот даже как…» – про себя сказал Бабкин.

– Я им твержу: вернулся он, снова хороводы вокруг Вязников водит, – горячась, продолжала старуха. – А они мне ржут в лицо – чисто кони.

– Кто вернулся?

Фаина осеклась и посмотрела на Бабкина здоровым глазом – мутноватым, слезящимся… От ее взгляда у Сергея по коже побежали мурашки. «Жуткая все-таки бабулечка», – подумал он, стараясь, чтобы эта мысль не отразилась на лице.

– А кто девку у Курехиных убил? – хрипло сказала старуха. – Вот он и вернулся.

– Когда убил? – ничего не понимая, спросил Сергей. – И кто – «он»?

– Знала бы кто, вот этими руками бы придушила его. – Фаина потрясла перед Бабкиным морщинистыми черными ладонями. – Никто не знает. Уж сколько лет прошло – почитай, не меньше двадцати – а так и не нашли его, нехристя.

Сергей начал соображать.

– Постойте-ка… Двадцать лет назад в поселке убили женщину?

– Да какая она была женщина! Почитай, девчонка совсем, чуток всего Катьки постарше. А я ведь как предчувствовала – после второй пропажи сказала Лене, соседке: неспроста это все, ох, неспроста! А она мне: да не выдумывай, подумаешь, потерялись! А я ей: сто лет никто не терялся, а тут обе две одна за другой, да такие девки спелые, будто на подбор! А Лена мне: нечего, говорит, панику сеять. Панику! – оскорбленно повторила Фаина Ивановна, вспоминая обиду двадцатилетней давности. – А как Курехиных-то девчонку нашли, так тут Лена язык и прикусила!

– Обе, одна за другой? – переспросил Сергей. – Потерялись в лесу? Девочки?