Сергей первый раз в жизни столкнулся с таким сочетанием глупости, цинизма и простоты. «Образцовая папуасская логика, – думал Бабкин, глядя, как Вера наклоняется над водой. – Твой мужчина сделать тебе добро. Теперь пусть твой мужчина делать мне добро. Если не сделать – моя твоя убить».

Сзади затренькал велосипедный звонок, и к скамейке подъехала Катя, описала круг, виляя передним колесом.

– Все! – выдохнула она, спрыгивая на землю. – Купила!

Катя Иванова плюхнулась на скамейку и только тут заметила Веру, с независимым видом выхаживающую по берегу пруда.

– Верка вам уже рассказала, да? Вы ей не верьте, – заговорщическим шепотом попросила девочка. – Она все врет!

– Что врет?

– Про себя все! Муж заведующей на нее даже не смотрит!

– Та-а-ак, – протянул Бабкин, толком не зная, что сказать. – А на кого он смотрит?

– Я откуда знаю? – отчего-то обиделась Катя. – Мне до них вообще как до фиников.

Она вынула из-за уха прядь, пожевала ее и деловито заправила обратно.

– Я тут ни при чем. Правда, Верка мне кое-что пообещала… – Девочка взглянула на Сергея неожиданно трезвым оценивающим взглядом и замолчала.

– Говори уж, раз начала.

Катя подумала немного и наклонилась к Сергею:

– Сколько?

– Чего сколько?

– Сколько вы мне заплатите?

– За что я тебе заплачу? – рассмеялся Бабкин. Деловитая толстушка была забавна в своей серьезности.

– За то, что я расскажу, – ее ничуть не оскорбил его смех. – Вам же нужно все узнать от меня. А я просто так говорить не буду!

Заметив его взгляд, девочка слегка отодвинулась в сторону.

– А чего вы так смотрите? Мне, между прочим, деньги нужны. У меня бабушка болеет!