Глава 3

— Вероника! Куда ты запропастилась? — щегольски одетый мужчина лихорадочно тряс колокольчик, не переставая при этом кричать: — Вероника! Где ты, моя стройняшка?

Оглохла эта идиотка, что ли? С утра пораньше драть глотку заставляет, тогда как должна являться по первому требованию.

Когда терпение мужчины иссякло окончательно, он бросил газету на массивный овальный стол, с грохотом отодвинул тяжелый старинной работы стул, на котором сидел, как на троне, и направился в кухню. Высокий, накачанный, стриженный почти под ноль, маскируя тем самым обширную лысину, он двигался быстрой пружинящей походкой. Широкий коридор, ведущий в кухню, больше напоминал картинную галерею, стены которой увешаны полотнами без всякой системы.

На пороге кухни мужчина резко застыл. Его маленькие круглые глазки от возмущения готовы были выскочить из орбит. Гладковыбритые щеки покрылись гневным румянцем. Острый нос, больше похожий на клюв, слегка подрагивал, а и без того тонкие губы плотно сжались и вытянулись в горизонтальную полоску. Он разъярялся все сильнее, глядя в спину женщине, что, пританцовывая, хлопотала возле плиты. Это была довольно крупная женщина. Ее телосложение больше напоминало мужское, даже рельефные мышцы имелись. Оттого еще нелепее смотрелось тонкое летнее платье на ней, и голова с собранными в пучок волосами казалась неестественно маленькой. В уши женщины были вдеты наушники с тонкими проводками.

Лицо мужчины уже полыхало гневом. Даже маленькие уши, больше похожие на женские, покраснели и подрагивали. Он громко топнул ногой, обутой в лакированный ботинок. Звук получился ощутимый, но женщина даже не «повела ухом», продолжая напевать и что-то нарезать. Тогда мужчина приблизился к ней вплотную и остановился за спиной. Только тогда Вероника слегка повела внушительного размера носом, улавливая хорошо знакомый запах дорогого парфюма, и резко обернулась, оказавшись лицом к лицу с разъяренным хозяином.

— Ой, Максим Анатольевич! — воскликнула она, не сразу догадавшись вытащить наушники из ушей, отчего фраза прозвучала пугающе громко. — Что вы здесь делаете?

— Я?! — заорал ей мужчина прямо в лицо. Она в ужасе отшатнулась. — Что я здесь делаю?! Что ты здесь делаешь? Оглохла ты, что ли?

Хорошенькое лицо, которое совсем не гармонировало с крупной фигурой, исказилось от еле сдерживаемых слез. Еще молодая женщина, не старше тридцати лет, выхватила носовой платок из кармана платья и прижала его к губам.

— Я тебя спрашиваю, глупая курица, что ты себе позволяешь? — опять заорал Максим Анатольевич. — Мечтаешь быть уволенной? А?!

— Я не знала, что вы уже встали, — пролепетала бедняжка. — Я слушала музыку, может, немного громче обычного… — всем своим крупным телом она трепетала от страха перед наказанием.

— Сегодняшний день ты работаешь бесплатно! Наверное, я тебе слишком много плачу, раз ты себе такое позволяешь, — уже немного тише сказал Максим Анатольевич. — Чтобы через пять минут завтрак стоял у меня на столе! Поняла? — она молча кивнула, хлюпая носом. — Ты все поняла? — он опять повысил голос.

— Да, я все поняла. Я мигом все принесу.

Мужчина резко развернулся и вышел из кухни. Обратный путь в столовую он проделал, все так же по-военному чеканя шаг. В ожидании завтрака он вновь погрузился в чтение газеты. Вот таков был Карлов Максим Анатольевич — один из богатейших людей города.

Маленький Максим был единственным ребенком у замученной матери и отца алкоголика. Едва закончив десять классов, юноша поступил в техникум и выучился на теле- и радиомастера. Этим и зарабатывал на жизнь вплоть до тридцати лет. К тому времени он уже женился, и сыну исполнилось пять лет. Заработанные деньги старательно складывал в «кубышку», пока не накопил приличную сумму. Все отложенное потратил на покупку видеомагнитофона, который стоил в те времена, как машина «Жигули». В Советском Союзе таких магнитофонов не было, их привозили с запада те, кто имел возможность туда ездить. Магнитофон Максим купил вовсе не для того, чтобы смотреть фильмы самому в кругу семьи. У него были далеко идущие планы. Чтобы окупить затраты, открыл видеосалон прямо в одной из комнат своей двухкомнатной квартиры на первом этаже. Оборудовав ее пятьюдесятью стульями, телевизором «Березка» и драгоценным видеомагнитофоном, стал устраивать ежедневные просмотры фильмов. В те годы билет в цивильный кинотеатр стоил от десяти копеек на детский сеанс, до пятидесяти — на взрослый в вечернее время, а в его видеосалон — рубль. И ведь забит был, даже мест не хватало.

У Максима Анатольевича, как и у каждого обладателя столь ценного магнитофона, имелись и кассеты, только с иностранными фильмами. Несмотря на ужасное пиратское качество и каркающий голос Володарского, зажимающего нос прищепкой, фильмы смотрели, раскрыв от восторга рты. Молодежь любила ужасы про мертвецов или с Брюсом Ли, или эротику — «Греческая смоковница» и «Эммануэль». А комедии в стиле «Полицейской академии» или «Назад в будущее» пользовались особенной популярностью. Сейчас нам бы качество картинки показалось поганым, звук — еще более отвратительным, а тогда это было чудом техники — вместо надоевшей передачи «Сельский час» или «Прожектор перестройки» включить тот фильм, который ты хочешь посмотреть.

Максим Анатольевич не довольствовался простым зарабатыванием денег, он хотел иметь больше. Из-за несовместимости отечественных телевизоров и импортных видеомагнитофонов, восторг от просмотра иностранных фильмов был зачастую несколько омрачен отсутствием цвета. Тогда телемастер вставил самодельный декодер в телевизор, получил цветную картинку, и его видеосалон стал еще более популярен. Конечно, не все проходило гладко. Отечественная милиция часто устраивали облавы. Обычно те использовали хитрый приемчик: подходили к квартире, выключали электричество на щитке в коридоре и только потом стучали в дверь. Какой был эффект? А очень простой — хозяин физически не мог достать и запрятать кассету из видеомагнитофона, к примеру, с порнографией, просмотр которой преследовался законом. Все улики были на лицо, как говорится. Но наш Максим Анатольевич умел договариваться с законными представителями власти.

Через год он уже показывал фильмы в вагоне электропоезда пригородного следования, а через два — владел видеобаром, где в цивильных условиях с бокалом вина и в обнимку с девушкой можно было посмотреть зарубежные видеоклипы.