Скоро они добрались до Влада — он сам вышел навстречу.
— Живой? — Семен бросился к другу. — Ты весь в крови!
— Он мне шею порезал… ерундовый порез, но крови много попортил… Спасибо твоей Алене: она кровь остановила. А то совсем истек бы…
Алена держалась в сторонке из-за Долгова, шнырявшего по ней взглядом. И ведь никак не угомонится! Даже раненый! Губами перебирает, что-то шепчет. Алена прислушалась. Какая-то Зизи… Псих!
Чтобы не видеть его глаз, отвернулась. Под ногой валялся толстый корявый сук, тяжелый на вес. Чем-то напоминает биту… Она подняла его, повертела и хотела показать Семену, но слова застряли в горле. Вадим подкрался к Краснову, возившемуся с пистолетом. Влад сидел на корточках, закрыв глаза и обхватив голову. Они не видели его и не слышали!
Алена открывала рот и не могла крикнуть, что у Долгова в руках скальпель. Откуда он его взял?! Почему они не обыскали его сразу? Вадим целился Семену в шею. Он не промахнется…
Она не помнила, как ударила Долгова по затылку палкой. Глухой стук, что-то хрустнуло. Алена сжимала остатки палки, оседая на руках подбежавшего Семена. Влад из последних сил прижимал к земле Долгова, рычавшего диким зверем. Голову Вадима и лицо заливала кровь. Неужели это сделала она?..
Больше Алена ничего не видела, разве что через многослойный туман слышала мужские голоса и вой сирен.
Потом стихли и эти звуки.
Эпилог
Семену выдали больничный халат, велели надеть бахилы, но их он запихнул в карман.
Он так спешил, что едва не сшиб на повороте тонконосого мужика. И только потом подумал, что там, откуда носатый шел, была только одна палата — Аленина. Что он там делал?!
Мать встретила его улыбкой, поправила сбившуюся челку. Да-да, он никак не найдет времени подстричься.
— Наконец-то! Мы уже думали, ты не придешь.
— Ма, а кто тут недавно был?
— Борис был…
Семен покачал головой:
— Бориса я видел внизу. Он спешил. Бизнес…
— Тогда ты, наверное, имеешь в виду Георгия…
— Какого еще Георгия? — Семен хватался за ручку двери в палату Алены, а мать легко шлепала по рукам.