Глава шестнадцатая

На следующий день мы с Делейни, если и не вид, то самочувствие которого стало немного лучше, пошли к железнодорожной станции. Маленький красный поезд стоял уже у платформы и через несколько минут вместе с присоединившейся к нам горсткой пассажиров потянулся со станции.

Дорога пролегла через город и прошла рядом с той стороной отеля, где жили Брош и Кристина. Я взглянул на четвертый этаж и удивился, почему по-прежнему ощущаю горечь в ее отношении. После нескольких секунд этой незавершенной мысли, я решил, что больше так не думаю. Я был безразличен, и в некоторых отношениях это казалось еще хуже. Зеленые чередующиеся холмы постепенно сменились пологими склонами гор. Поднявшись вверх, мы пересекли виадук, и далеко внизу я мог видеть дорогу: узкую серую ленту, петляющую на сотни футов ниже. Поезд сделал несколько остановок на крошечных станциях, где несколько человек вошли в вагон, хотя никто не выходил.

Было почти одиннадцать, когда наш маленький поезд втянулся в Корте. Около полудюжины пассажиров вышли из поезда, и мы шли рядом с ними с четверть мили, которую требовалось пройти до города. Мы держались подальше от центральной улицы и потихоньку пробирались через город, предпочитая узкие крутые улочки. Я без затруднений нашел узкую дорогу, ведущую вдоль верхней части ущелья. Поначалу я предполагал идти этой дорогой, но потом решил, что Поттер, не ожидая преследования, предпочтет тот берег и сторону реки, с которой мы оба были знакомы. Мы продолжали идти вдоль главной дороги, пересекая мост через ущелье, и перелезли через каменную стену в кустарниковый подлесок, покрывавший стороны расщелины. По мере того, как мы следовали по ущелью, местность постепенно становилась труднопроходимой, и я решил отойти подальше от края в надежде найти тропу полегче.

Мы шли с полчаса и, следуя по наиболее легкой из троп, продвинулись довольно далеко от того места, где хотели оказаться. Я повернул, и мы потащились обратно к краю ущелья. Подойдя поближе, я велел Делейни ждать на этом месте, затем, двигаясь очень осторожно, последние несколько ярдов я прополз на коленях и достиг края. Ущелье расстилалось подо мной, отчетливо видимое в ярком солнечном свете: река медленно катилась на глубоких местах и бурлила там, где скалы и валуны мешали ей. С такого расстояния массивные валуны, усыпавшие долину, выглядели вполне нормально и искажали бы перспективу, не знай я их действительных размеров. Кроме движения воды внизу, вокруг царил покой. Я вытянулся во весь рост на каменистой земле и лежал, ощущая, как весеннее солнце пригревало спину. Я оставался недвижимым больше часа. Убедившись, что Поттер не собирался оказаться за нашими спинами, я пошел дальше. Делейни двинулся следом, медленно и оставаясь на удалении от края. Я пробирался вниз по крутому склону ущелья, пока не оказался ярдов на десять ниже края, а затем начал осторожно двигаться вверх по течению. Переход был очень трудным, и вскоре мои руки кровоточили от камней и острых шипов кустарников и небольших деревьев, через которые приходилось пробираться. Внезапно я остановился и напряженно вслушался. Звук напоминал мелодичное позвякивание колокольчика. Я подождал, и через некоторое время появилось небольшое стадо коз, уверенно двигающихся по склону. Я подождал еще немного, чтобы посмотреть, сопровождает ли их кто-либо, но никого не было, и я двинулся сквозь гурт. Думаю, я преодолел не менее мили пути по склону, прежде чем увидел небольшое движение на дне долины. Прислонившись к склону, я ждал. Движение было в глубокой тени, отбрасываемой одной из огромных скал, и пока я ожидал, маленькие фигурки медленно выдвинулись из тени на яркий солнечный свет. Два ослика, нагруженные большими плетеными коробами, свисающими по бокам, шли в связке один за другим. Их вел мужчина, и даже на таком расстоянии я без труда узнал Поттера. Я подождал, пока не подошел Делейни, и показал ему.

Когда этот маленький караван исчез из поля зрения, мы начали осторожный спуск в долину. Спустившись, мы получили возможность двигаться вдоль берега реки быстрее, но по-прежнему осторожно. Временами наш путь преграждали валуны, и мы должны были перебираться по покрытым водой камням на другой берег. Мы переменили стороны несколько раз и были на противоположной стороне, когда нагнали Поттера и ослов. Сначала я увидел животных, терпеливо стоящих мордами ко мне. Я не видел Поттера и на секунду ощутил всплеск страха, что каким-то образом тот обнаружил наше присутствие и устроил западню. Затем я обнаружил его. Он был почти полностью погружен в воду, бултыхаясь вокруг основания крупнейшего из виденных мною валунов. Он был колоссален, возвышаясь не менее чем на двадцать пять футов и будучи не менее двадцати футов шириной.

Со своей позиции я не мог видеть, что делал Поттер, но мог различить канат, который он, казалось, привязывал к чему-то под водой. Мы ждали, спрятавшись среди разбросанных по берегу камней, пока он не закончил свое занятие и не выкарабкался из реки, волоча за собой тяжелый конец Он был раздет и тяжело дышал, направляясь к двум животным. Выйдя из укрытия, я молча двинулся к ближайшему ослу. Поттер повернулся и вытягивал канат, пока тот не перестал провисать. Я ждал. Оставаясь спиной ко мне, он перебросил канат через спину второго осла. Затем обернулся и увидел меня. Мы взглянули друг на друга, Поттер со вспышкой изумления, сменившегося злостью. Он потер рукой лоб и тяжело прислонился к корзине на боку осла.

— Вы очень решительный человек, мистер Стануэй. Должен признать, что в нашу первую встречу вы не произвели на меня должного впечатления. Вы стоите большего, чем ваша репутация. Мне приходилось несколько раз изменять оценку. Теперь я снимаю шляпу перед вами.

Он встал прямее, отодвинулся от ослиного бока и опустился на корточки. Я не двинулся с места и внимательно наблюдал за ним.

— У меня нет оружия, мистер Стануэй, как вы можете видеть. — Затем показал на рубашку, брюки и обувь, которые в узелке лежали неподалеку от воды. — Посмотрите сами, если хотите.

Я подвинулся к одежде и, ни на секунду не отрывая от него глаз, ощупал узел. Затем вернулся к ослам и проверил короба. Они оба были пусты. Я прошел обратно к месту, где присел Поттер. Он тяжело вздохнул и опустился на землю, под тепло солнечных лучей. Без одежды его возраст не вызывал сомнения, и он выглядел совершенно безобидно. Я не расслаблялся, меня одурачивали слишком много раз. Сзади подошел и стал в паре ярдов от меня Делейни. У Поттера забегали глаза. Сомневаюсь, чтобы он увидел что-нибудь обнадеживающее в лице Делейни. Поттер медленно кивнул, как будто наконец принимая, что утратил контроль за ходом событий.

— Как много вам известно? — спросил он меня.

— Наверняка? Не много. Всего лишь горстка вопросов без ответов, пока я не уверился в некоторых догадках. Тогда многое начало становиться на свои места.

— Например?

— Например, откуда вам столь много известно о Корсике? Вы знаете местные масштабы. Вы знаете дорогу без карты. Вы даже сказали Кристине, чтобы она зарезервировала номер в здешнем отеле до того, как мы отправились в Багдад. Потом поворот, где мы спрятали тело Альтмана, — вы нашли его без труда. И кафе. Вы сказали, что видели его по пути к ущелью, однако кроме крыши оно было почти полностью скрыто от глаз. Когда мы были у обрыва с Альтманом, вы были нетерпеливы, когда я и Делейни спускались на выступ. Я знал, что это был холостой выстрел, что золото не могло там остаться, но это следовало проверить. Вы были нетерпеливы, потому что знали, что мы напрасно теряли время. Позже тем утром все начало проясняться. Ваш возраст оказался основной проблемой. Мне казалось, вам было менее пятидесяти — сорок семь-сорок восемь. Тогда вам было бы около восемнадцати, когда золото было взято из хранилища, но Альтман говорил, что Макс и Бем были одного возраста, примерно на десять лет старше его. Затем ваши действия, когда вы нашли человека на Рю Феш. Это разрешило сомнения. Особенно когда мы взяли вас на встречу с ним. Вы работали как одна команда, как будто делали все это раньше. И вы делали.

— Неужели?

— Да, тридцать лет назад. Вы и он украли золото и взяли с собой Альтмана и другого человека, Шнайдера, для помощи.

Поттер не отводил взгляда, и я почувствовал себя очень усталым, а Юджин Брош и его проблемы показались внезапно очень далекими.