До бесконечности медленно тянулась ночь. Рид не мог уснуть не давали покоя словно взбесившиеся москиты, мешала оглушающая какофония звуков, висевшая над джунглями. Время от времени он подбрасывал в костер сухие ветви, и тогда высоко взметнувшиеся языки пламени освещали фигуры Розеллы и Каппелмана. Рид закурил новую сигарету и вполголоса ругнул москитов. Розелла спала спокойно, Каппелман же все время ворочался — его мучила нога. Рид подошел к нему. Белое как полотно лицо немца покрывали капли пота. Внезапно он что-то забормотал, мешая немецкие, английские и испанские слова. Направляясь за водой, Рид увидел, что Розелла проснулась.

— Что случилось, сеньор?

— У Каппелмана начался бред.

Девушка взглянула на мокрую тряпку, которую он держал в руках.

— Дайте мне. Я посмотрю за ним, а вы ложитесь спать вам нужно отдохнуть.

Рид покачал головой.

— Бесполезно. Я не могу уснуть. Лучше я помогу вам.

Они подошли к Каппелману. Тот по-прежнему что-то бормотал.

— Что он говорит? — спросил Рид.

Розелла пожала плечами.

— Ничего. Набор слов.

— О чем?

— Ни о чем. Бессмысленный набор слов.

Рид наклонился и Каппелман взглянул на него, но Рид понял, что он его не видит.

— Ему плохо.

Розелла кивнула.

— Пойду поищу аптечку, — сказала она и направилась к самолету.

Некоторое время Каппелман лежал молча, но вскоре отчетливо заговорил по-английски: