День подходил к концу. На некотором удалении от места катастрофы они расчистили небольшую площадку, разожгли костер и поели. Рид закурил. Каппелман с их помощью перебрался к костру и теперь лежал на коврике, найденном среди обломков самолета. Потягивая сигарету, Рид подумал: «В конце концов все не так уж плохо. Завтра нас начнут искать».

— Как ни странно, — обратился он к девушке, — я до сих пор не знаю вашего имени. Не могу же я называть вас просто стюардессой.

— Меня зовут Розеллой.

— Розелла де Сильва, — вмешался Каппелман. — Двадцати двух лет, незамужняя, родилась в Каракасе, воспитывалась в монастыре в Маракайбо, поступила на службу в гражданскую авиацию в прошлом году. Владеет пятью языками; ни с кем не помолвлена.

— Благодарю, герр Каппелман, — отозвался Рид. — Вы, кажется, знаете всех и каждого…

— Ну, положим, не каждого, герр Рид…

— Мистер Рид.

— Пожалуйста, мистер Рид. Просто я навожу соответствующие справки о тех, с кем встречаюсь или могу встретиться.

— Зачем? Из любопытства или потому, что вы кого-то опасаетесь?

— Логичный вопрос, мистер Рид. У меня есть на то свои причины… — Он замолчал и прислушался. — По-моему, за нами кто-то наблюдает.

— Но кто тут может быть?

Каппелман досадливо отмахнулся, и все трое напрягли слух. Нарушая вечернюю тишину джунглей, где-то трещали попугаи, слышалась болтовня обезьян. Появились первые ночные москиты, и их гудение напоминало шум пролетающей вдалеке эскадрильи самолетов.

— Если только они появятся… — пробормотал Каппелман, ощупывая карман.

— Кто?

— Индейцы. Вероятнее всего, майя.

— Это плохо?

— Как вам сказать… Все возможно. У вас есть оружие?

— Нет.

— Обычный английский кретинизм. Я оказался более благоразумным и прихватил пистолет. При необходимости я его использую, можете не сомневаться.

— Не лучше ли просто соблюдать сдержанность и осторожность?