– Они плакали, потому что хотели вернуться домой.

– А я думал, что индейцы никогда не плачут.

Юма счастливо улыбнулся, словно прикосновение к реликвиям, которые он держал в руках, омолодило его:

– Не верь этому. Мы такие же люди, как и все. Просто мы не любим, когда другие видят нашу слабость.

Питт представил Лорен жене Билли, и, конечно, Полли настояла на том, чтобы они остались обедать, и не пожелала слушать никаких отговорок. Ради гостей она превзошла себя, и обед удался на славу. Пришли родственники и друзья Юма, чтобы взглянуть на священных идолов, весть о возвращении которых мгновенно облетела деревню. Мужчины благодарили и пожимали руку Питта, а женщины дарили Лорен свои поделки.

“Как они все-таки похожи, хотя с виду такие разные”, – подумала Лорен, глядя на стоящих рядом Дирка и Билли.

– Для меня большая честь иметь тебя среди своих друзей, Билли, – сказал Питт, улыбаясь.

– Тебе всегда будут рады здесь.

– Когда вода придет на земли, я позабочусь о том, чтобы ваша деревня получила ее одной из первых, – пообещал Питт.

Юма снял амулет, висевший на кожаном шнурке у него на шее, и передал его Питту.

– Это тебе, чтобы ты помнил, что у тебя есть друг.

Питт осмотрел амулет. Это была точная копия демона мертвых с вершины Серро-эль-Капироте, выполненная из меди и инкрустированная бирюзой.

– Это слишком ценная вещь, я не могу принять ее, – сказал он.

Юма покачал головой:

– Я поклялся носить ее, пока наши священные идолы не вернутся домой. Теперь она твоя, чтобы принести тебе счастье.

– Спасибо тебе.

Прежде чем они покинули каньон Ометепек, Питт сводил Лорен к могиле Патти Лу Каттинг. Лорен наклонилась и прочла надпись на могильной плите.

– Какие красивые слова, – сказала она тихо. – Тебе что-нибудь известно о ней?

– Никто ничего не знает. Индейцы рассказывают, что она была похоронена чужими людьми ночью.

– Она умерла совсем юной. Ей было всего десять лет.