Осознание подействовало на меня как удар под дых. Теперь ясно, почему Маэль вел себя так странно и нерешительно, почему отказывался говорить о своих чувствах… Все это время он пытался меня защитить! Запрещал себе влюбляться, чтобы не подвергать мою жизнь опасности… Вот почему Маэль испугался, когда мне стало плохо! Он решил, что поддался чувствам и что проклятие меня убивает. А я ругала его на чем свет стоит… От этой мысли мне стало еще хуже, чем раньше.

Маэль прижал меня к себе. Агада провела рукой по моим волосам и прошептала:

– Мне так жаль. Так жаль…

– Ливия сильная, – сказал Маэль. – Но ее нужно отвезти в больницу. Она потеряла слишком много крови. Почему нигде не говорилось о том, что для твоего воскрешения понадобится кровь?! – Теперь его голос звучал по-настоящему сердито. – И откуда у тебя этот дурацкий браслет?!

– Маэль, – бесстрастно, даже слишком бесстрастно, сказала Агада. – Маэль, послушай меня внимательно.

– С тобой же все в порядке? – Похоже, Маэль представлял себе встречу с сестрой совсем иначе: радостные обнимашки и последующие за ними посиделки в честь ее воскрешения. – Пожалуйста, подожди здесь. Где-то там лежит плед. Дождись моего возвращения. Мне нужно поторопиться, чтобы спасти Ливию…

– Маэль. – От голоса Агады у меня по коже пробежали мурашки. Она знает, что торопиться нет смысла. Холодной волной накатило понимание: я скоро умру. Слишком большая кровопотеря, раны не затягивались, и я буквально чувствовала, как из меня капля по капле вытекает жизнь. На лбу проступил холодный пот.

– Что?! – выкрикнул Маэль. – Агада, говори уже! Тебя что-то не устраивает?

– Маэль. Успокойся и хоть раз в жизни послушай меня внимательно.

Забавно: теперь они разговаривают совсем как брат и сестра! Я невольно улыбнулась.

– Что? – рявкнул Маэль. – Агада, у меня нет времени. Я не предвидел такого поворота событий. Ливии нужна помощь, и я должен…

– Отпусти ее, Маэль.

Я так и знала…

Маэль, казалось, молчал целую вечность, словно пытаясь осмыслить сказанное, а потом закричал:

– Ни за что! – Его голос прозвучал слишком громко, и я поморщилась. Трудно дышать. Холодно… Как же холодно…

Я буду скучать по родителям, по Джиджи с Джеммой, по Эванджелине… Буду скучать по Маэлю. Как ни странно, меня охватило спокойствие. Страх и боль улетучились. Мне не суждено попасть в автокатастрофу и умереть в машине «Скорой помощи», в окружении незнакомцев и медицинских аппаратов. Не суждено умереть в одиночестве в доме престарелых. Я умру в объятиях Маэля. Умру любимой, нужной, незабытой, и за это я благодарна судьбе.

– Я собираюсь… – Маэль взял меня на руки и поднялся.

– Маэль… – Я почувствовала, как Агада схватилась за него. – Мойры знают, что делают. Это они дали мне браслет. Доверься им. Они будут…

Затрясся пол, застонали каменные стены, и шепот, словно туман, наполнил помещение. В этом шепоте можно было различить десятки голосов – старых и молодых, разговаривающих на разных языках. Плач, мольбы, проклятия…

Маэль прижал меня к себя, пытаясь удержать равновесие. Я заставила себя приоткрыть глаза – хотя, признаться, далось мне это с трудом – и увидела, как из земли вырастают скелеты. Белые кости пугающе поблескивали в свете прожекторов. Казалось, кости соединены невидимыми мышцами и сухожилиями. Скелеты клацали челюстями, точно разговаривая. Неужели это их голоса разносятся по катакомбам?