И зачем она это сделала?! Зачем забрала его боль?! Ох и дура же! Вот уж ни к чему ей всё это! Ох, какая же она идиотка! Ну зачем? Зачем привлекать к себе внимание?! Вместо того, чтобы наслать чуму на этот дом, она лечит его хозяина!

− Как это ни странно, но такие простые вещи, как аккуратность и пунктуальность, не в ходу в этих краях, − произнёс сеньор де Агилар, рассеянно трогая лоб рукой и будто не веря тому, что боль ушла. − А ты ведь тоже северянин, не привык, наверное, ещё к местному разгильдяйству, может, поэтому считаешь естественным такой порядок вещей. Но погоди, тут кое-чего не хватает… Странно.

В процессе разбора вещей оказалась, что часть их отсутствует, и сеньор де Агилар сразу отправил кого-то из слуг в порт — разобраться. Тот вернулся быстро, привёз бумагу и сказал, что часть коробок просто не влезла в багажное отделение, потому что там везли клетки с королевскими попугаями, и поэтому оставшийся груз отправили следующим пароходом. А на вопрос, когда же он прибудет, портовый служащий пожал плечами и ответил коротко: «mañana».

— Маньяна? — удивился вернувшийся в кабинет Морис.

− Ну, знаешь, Морис, привыкай. В этом вся Акадия одним словом! — покачал головой сеньор де Агилар, выслушав слугу.

— И что это значит? — спросил Морис.

— Маньяна? Ну, многое. Это значит: сегодня, завтра, скоро, когда-нибудь, никогда! — воскликнул сеньор де Агилар, читая бумагу. — Это ты будешь слышать здесь повсюду. А если ты чего-то ждёшь, то имей ввиду, что после этого слова стоит запастись воистину ангельским терпением.

Он обернулся к Эмбер и, указав на коробки, добавил:

— Ладно, мой друг, на сегодня, пожалуй, хватит. Здесь бессильна даже твоя расторопность и аккуратность. Зато теперь мне ясно, почему я не мог найти половину своих вещей. Завтра я жду тебя здесь в восемь утра, у нас полно дел. И прихвати свои вещи, Фернандо уже подготовил тебе комнату. Твоя помощь сегодня была просто бесценна, а главное, кажется, она вылечила меня от головной боли.

Сеньор де Агилар подошёл и опять похлопал Эмбер по плечу. И от этого дружеского похлопывания её снова накрыло его ароматом, начала кружиться голова, задрожали колени, и жажда стала уже просто невыносимой. А может, это от того, что она забрала его боль, потратив на это все резервы своих собственных сил?

— Благодарю, сеньор! До свиданья, сеньор, — пробормотала Эмбер, отступая к двери, и уже хотела скрыться за ней, но сеньор де Агилар снова её остановил.

— Вот я болван! Погоди, тебе же нужен браслет! — он усмехнулся. — Я отвык от жизни в Акадии. Как тебя пропустили на Холм?

— Э-э-э… браслет сеньора Кордезо… Месяц ещё не закончился, — пробормотала Эмбер, соврав первое, что пришло в голову, и надеясь, что её новый хозяин не знает особенностей выдачи пропусков на Голубой холм.

— Я сейчас велю Фернандо всё для тебя сделать.

И только оказавшись в корзине подъёмника, спускающейся на нижний ярус, Эмбер наконец-то смогла выдохнуть и расслабить сжатые от напряжения мышцы. Она ощущала себя жутко уставшей и совсем пьяной, и не могла понять, что с ней такое. Потому что с момента её инициации, случившейся в одиннадцать лет, она никогда не испытывала ничего подобного. Никогда, с того самого момента она не ощущала такой нереальной жажды, такого желания распахнуть крылья и наплевать на всякую осторожность.

*Эмикрания — мигрень (от лат. hēmicrania) — форма головной боли, симптомами которой являются периодические приступы головной боли средней и высокой интенсивности. Головная боль, как правило, локализована в одной половине головы, имеет пульсирующий характер и длится от нескольких часов до 2–3 дней. Сопутствующие симптомы включают тошноту, рвоту, гиперчувствительность к свету, звукам и запахам.

*Кашаса — крепкий алкогольный напиток, получаемый путём перегонки забродившего сока сахарного тростника. Крепость 37,5—40 градусов. В ряде стран называется бразильским ромом.