— Прошли почти сутки, — выдохнул Михаил. Он выглядел неважно — один из сильных гулей отрезал ему левую кисть и изувечил костяное крыло. Правый рог на шлеме Михаила откололся.

— Ещё немного, — ответил Филипп. На его золотых доспехах виднелись сколы, шлем в виде львиной головы потрескался, а верхняя часть левого крыла полностью отсутствовала.

— Не жалеешь? — усмехнулся Михаил, бросив взгляд на крылья Филиппа. Когда он только активировал их, они выглядели как произведение искусства — золотые костяные перья, идеальные пропорции и чистота. А сейчас…

— Нет. Это мой выбор, — Филипп прищурился, вглядываясь вдаль.

После того как Михаил в одиночку уничтожил гуля-четыре-щита, которого ещё называли гульей башней, все наблюдатели из разных кланов и стран были шокированы. Никто и не подозревал, что Михаил из клана Беловых настолько силён. Но гулья башня был только началом. За ним на Михаила напал четырёхухий и тоже был повержен.

Вражеские Огранцы и Чернокнижники не решились напасть на Белого Демона, взвесив все риски. Все они были долгожителями и очень ценили свои жизни. А также свои власть и влияние.

Когда казалось, что серьёзные противники закончились и Наталия Белова, без сомнений, успешно нарисует Грань, показались двое гулей с четырьмя атрибутами — четырёхглазый и четырёхухий. Но не они были главной проблемой. За ними поддержкой шли сразу шестеро трёхгребневых, исцеляя их любые раны. А тех, в свою очередь, защищали десять гулей-три-щита.

В тот момент Филипп и сделал свой ход. Он не мог позволить Наталии умереть.

Вот уже два часа непрерывно длился бой, и преимущество всё больше склонялось на сторону гулей. Особенно это стало заметно после того, как Михаил потерял кисть и лишился части своих атакующих узоров — каждое столкновение с гулями проходило на грани.

— ГРА-А-А-А! — рёв четырёхухого гуля сотряс небеса, и в следующее мгновение снова прогремели взрывы.

Земля трескалась, в Тюрьме Белого Демона появлялось всё больше слабых мест, через которые пробивались гули, атакующие со всех сторон. Михаил и Филипп не могли полностью контролировать округу, а наблюдатели, Огранцы и Чернокнижники, вмешиваться не собирались. Прямо напасть на Наталию при стольких свидетелях они не могли. Рисование Грани — это очень интимный процесс для каждого Огранца, и, по заветам Омада, никто не имел права ему мешать.

Битва продолжалась. Солнце медленно поднималось над полем боя. Внезапно грохот прекратился, над куполом снова замерли двое. Выглядели они откровенно плохо — окровавленные и без шлемов.

— Уходи, — спокойно велел Михаил. — Ты уже на пределе. Позволь мне защитить свою внучку.

Филипп проигнорировал слова Белова.

— Мы оба ещё не раскрыли все козыри, — Михаил прикоснулся пальцами правой руки кровоточащей раны под своим левым глазом. — Пришло время. Отойди подальше и смотри.

Но Филипп не успел ответить — из дома на вершине горы вырвалась ослепительная волна чакры, которая сожгла всех гулей, что сумели пробраться под купол.

Треск!

Волна врезалась в цепи Тюрьмы Белого Демона и разорвала её.

— Она справилась, — пробормотал Михаил. В глубине его глаз плескалось сильное облегчение.

Из домика, уничтожив крышу, в небо выстрелил белый столб.