— У нас протекло масло… На подъеме колеса прицепа забуксовали…
Но я не слушал их объяснений. Я смотрел на Андре, потирающую лоб. Она была жива! Отчего я ощутил эту огромную радость, подумав, что она мертва? Уже очень давно я не испытывал к ней других чувств, кроме той скучной привязанности, с которой относятся к людям, на протяжении долгих лет разделяющих с тобой твою жизнь… Однако я только что осознал, до какой степени я ее ненавижу.
Снова трогаясь в путь, я представлял себе ее труп на носилках «скорой помощи»… Мне было тоскливо, и я не испытывал ни малейшей жалости…
«Но что же со мной не в порядке? — размышлял я. — Что не так?»
Почему я такой?
Мы с Андре были женаты уже пятнадцать лет. Я полагал, что столь длительный период совместной жизни нас прочно соединил… Напротив — он нас разделил. Мы охладели друг к другу. Только это происходило незаметно. Мы продолжали изображать дружную пару, однако были лишь ласковыми врагами, которых связывало прошлое…
И у нас не хватало мужества разорвать эту нить. Господи! В какое же отчаяние меня повергало наше смирение! Наша молодость, как невидимая стена, держала нас в заточении. Мы не могли вырваться на свободу, мы не осмеливались…
Когда я вернулся домой, Андре читала в гостиной, слушая радио. Я постарался не шуметь, и она не слышала как я вошел. Остановившись на минутку у приоткрытой двери, я смотрел на Андре в надежде, что ее тонкая красота хоть немного оживит во мне умершую любовь. Но мое сердце и мой взгляд были холодны. Меня оставляло равнодушным ее нежное лицо, ее глаза орехового цвета, взгляд которых приобретал иногда странную неподвижность. У нее были очень темные, коротко подстриженные волосы. Когда-то мне нравился ее рот, ибо поистине то был идеальный женский рот: ярко очерченные, чуть пухлые губы со слегка опущенными уголками, словно сложенные в ироническую улыбку.
Мой взгляд ее потревожил. Она подняла голову и вздрогнула. Глядя на нее, я вспомнил тот отчаянный крик, который она испустила в машине, когда мы столкнулись с грузовиком.
— Уже! — вздохнула Андре.
— Ты не рада?
— Зачем ты так говоришь? Наоборот…
Она поцеловала меня. От нее исходил нежный запах, который прежде меня волновал, но теперь я умудрялся больше его не чувствовать. Ее губы были по-прежнему упругими и теплыми… И они вызывали у меня раньше нежность! Почему эти ощущения, эти чувства угасли во мне? Привычка?
Андре была чересчур «постоянная» женщина. С ней никогда ничего не происходило. Она была слишком покорна, она всегда была рядом. Ее жизнь состояла в том, чтобы ждать меня и отвечать «да» на мои все более редкие вопросы…
— Ты устал, Бернар?
— Нет, с чего ты взяла?
— Такое впечатление… Ты неважно выглядишь.
Я сделал тот нелепый жест, который всегда непроизвольно делают в ответ на подобное замечание — провел рукой по лицу.
— Переутомление…
Я тяжело опустился на диван.