Все знали сказочно-пестро-игрушечный дом Клодта, стоящий почти рядом со Струкачами, почти всегда закрытый для обычных туристов. Ромбы кровель, переплетения решетки над входом и оградой, кусты роз и весело-зеленый плющ. Тут каждые выходные мелькали вспышки камер и останавливались на пару минут прохожие.
Любой горожанин рассказал бы, как найти эти визитки города, показал пальцем или даже чуть проводил бы, верно.
Но все ли могли показать фахтверк на Фрунзе? Самый настоящий, конца девятнадцатого века. А именно такие места стоили того, чтобы их поискать в Самаре, гуляя по ее тихим спокойным улочкам.
Старая Самара помнила многое.
Земля Города была пропитана кровью на несколько метров вглубь. Здесь КомУЧ стрелял в горожан-большевиков, тут белочехи штыками добивали краснофлотцев Волжско-Камской флотилии, там ворвавшиеся конники Железной дивизии Гая гнали и рубили с потягом уходивших в родное Оренбуржье казаков Дутова. И памятник Василию Ивановичу стоял тут неспроста.
Старый Город помнил многое.
…Дядюшка Тойво всегда дожидался появления редких ночных хищников и начинал охотиться сам.
Тени и он, больше никого.
И дядюшка Тойво всегда возвращался, разве что не приносил с собой голов. Иногда он приносил странно-остро-длинные – даже для мутировавших людей – зубы.
Глава девятнадцатая. Не только глупцы попадают в силки
– Проснулся? – поприветствовал Зуба, вылезшего из «гончей», Кулибин. – Ну, что, как тебе спалось в таком страшном месте?
Тот не ответил. Сидел, морщась и растирая лицо руками. Хаунд, кинув пацану кусок вяленого мяса, подмигнул. Рейдеренок нужен был ему бодрым и полным сил.
Хаунду, как всегда перед боем, не спалось. Хотел отправиться сразу туда, к Девил, но все же передумал. Он понимал, что ее хорошо охраняют, поэтому лучше было дождаться, пока пленницу не выведут наружу. А там – импровизировать.
Чиф в кои-то веки поперся на встречу с покупателями почти в одиночку. Почему? О, йа, Хаунд хорошо знал ответ.
Женщина всегда остается женщиной. Она думает иначе, видит по-другому и ощущает мир вокруг именно по-женски. И даже если вместо мира откроется сама Преисподняя, женщина подстроится, подчинит себе сотню отборных головорезов с измененным генокодом. Такая она, Девил, чертова красноволосая дьяволица Черных воронов.
Она понимала многое такое, что не доступно было Чифу, который словно завис где-то в прошлом. Но оно закончилось, а Чиф этого так и не понял. Он продолжал резать «чистых», подставлять союзников, обкладывать непомерной данью кусок города от Новосадовой и до Чекистов. И власть Чифа, зиждящаяся на плечах его воинов, потихоньку начинала раскачиваться.
Девил действовала гибче: она умела находить подход к усиливающимся общинам и кланам; она могла договориться даже с Городом; она не зажимала данников и получала с них в результате даже больше, пусть и потом.
А еще она была хороша собой, чертовски харизматична и вообще…
Так что когда нашелся идиот, решивший, что сможет ее купить, Чиф раздумывал недолго, видя в этой сделке сразу несколько плюсов для себя: авиационная горючка, деловые отношения с летунами и, самое главное, избавление от конкурентки. Зер гут, йа.
А туман…