– Могу я поговорить с вами, любезный Ф.?

– Зачем ты оделся, тезка? Барон позвал только меня, – сказал мне старик.

– Я должен пойти туда, я должен увидеть ее и потом умереть, – произнес я глухо, раздавленный безутешной скорбью.

– Да-да, ты прав, тезка! – с этими словами старик захлопнул дверь прямо перед моим носом, так что раздался противный визг петель, и запер ее снаружи.

В первую минуту, возмущенный таким насилием, я хотел выломать дверь, но, быстро сообразив, что это может иметь дурные последствия, я решил дождаться возвращения старика и потом, чего бы мне это ни стоило, от него сбежать. Я слышал, как старик оживленно говорил о чем-то с бароном, уловил несколько раз свое имя, но больше ничего не мог разобрать. С каждой секундой мое положение все больше усугублялось. Наконец, я услышал, как кто-то пришел за бароном, и он быстро покинул зал. Старик вернулся в комнату.

– Она умерла! – крикнул я, бросаясь ему навстречу.

– А ты дурак! – ответил дядюшка спокойно, взял меня за руки и усадил на стул.

– Я должен пойти вниз! – закричал я. – Я должен быть там, должен видеть ее, даже если это будет стоить мне жизни!

– Ну-ну, попробуй сделать это, милый мой тезка, – сказал старик, запирая дверь и убирая ключ в карман.

Меня снова обуяла дикая ярость, я схватил заряженное ружье и воскликнул:

– Я на ваших глазах всажу себе пулю в лоб, если вы сейчас же не отворите дверь!

Тут мудрый старик подошел ко мне вплотную и сказал, глядя мне в глаза проницательным взглядом:

– Ты думаешь, мальчик, что испугаешь меня своей жалкой угрозой? Неужели ты считаешь, что мне дорога твоя жизнь, если ты сам по глупости сломал ее, как ненужную игрушку? Что ты будешь делать с женой барона? Кто давал тебе право вторгаться, как какому-то легкомысленному франту, туда, куда тебе нет доступа и куда тебя вовсе не звали?

Я, совершенно раздавленный, упал в кресло. Через некоторое время мой добрый дядюшка сказал уже мягче:

– Ты должен, однако, знать, что угроза жизни баронессы, вероятно, была сущим пустяком. Адельгейда выходит из себя из-за всякого вздора. Если ей упадет на нос дождевая капля, она уже кричит: «Какая ужасная погода!» К несчастью, об этом услышали старые тетки, которые явились с целым арсеналом подкрепляющих капель, эликсиров жизни и не знаю чего еще. Очень глубокий обморок…

Старик умолк, он видел, как я борюсь с собой. Он прошелся несколько раз взад-вперед по комнате, снова остановился передо мной, добродушно засмеялся и сказал:

– Тезка, тезка! Какими глупостями ты занят! Ведь дело в том, что сатана ведет здесь свою игру, а ты очень легко угодил ему в лапы, и теперь он тебя морочит.

Дядюшка еще раз прошелся по комнате, потом продолжил:

– Сон как рукой сняло! Думаю, можно выкурить трубочку и скоротать таким образом еще пару часов до рассвета!

С этими словами старик вынул из стенного шкафа глиняную трубку, медленно и тщательно набил ее табаком, мурлыча себе под нос какую-то песенку, потом стал рыться в бумагах, разорвал один лист, свернул его в фитиль и зажег. Отгоняя от себя густые облака дыма, он сказал сквозь зубы: