Глава 17

___ 59 дней ___

Генерал Арвендус давно не видел снов. Это его воины, вернувшись после битвы, могли позволить себе расслабиться, а их военачальнику обычно предстояло множество забот по размещению войска, да ещё и общение с местными властями и лордами, придумывавшими утомительные обеды и ужины, чтобы потом похвастаться знакомством с другом короля. Понятно, что проныры-интенданты неплохо справлялись со своими задачами, но командовать ими тоже приходилось генералу. И отчеты о потраченных и сэкономленных средствах разобрать, и наказать проворовавшихся, хоть такого в последние месяцы и не случалось. Все знали, что спуску не будет, что даже после самых сложных боёв лойр Арвендус Ферос сперва разберётся с делами, а уж после разрешит отдохнуть и себе.

Вот так и получалось, что у командующего оставались считанные часы, когда он просто отключался, нырял в темноту, чтобы на рассвете вынырнуть бодрым и энергичным. Возможно, будь он постарше, уже через пару недель растерял бы всю активность, но генерал всего год с небольшим назад праздновал своё тридцатилетие, что для воина и мага и вовсе не возраст.

Отдельного торжества по поводу круглой даты своего младшего сына лойр Гридус Ферос тогда устраивать не стал. Снова объединил дни рождения Венда и его старшего брата Арогантуса, которому неделей позже исполнялось пятьдесят. Старый лойр рассудил, что у наследника земель и большей части его состояния дата ещё круглее, так чего зря дважды собирать гостей. И как-то даже не подумал, что и все предыдущие годы всегда важнее было поздравить именно старшего. А может и подумал, да менять ничего не стал.

Вот уже тридцать лет Венд служил напоминанием о смерти своей матери, любимой жены Гридуса, не пережившей поздних родов. Супруги уже смирились с тем, что судьба им подарила лишь одного ребенка, когда Арониса забеременела второй раз. К тому времени старшему было девятнадцать, другие уже внуков ждать начинают, а тут такой подарок! Но радость омрачилась тяжелой беременностью и сложными родами, закончившимися смертью женщины. Отец несколько месяцев не подходил к младенцу, полностью поручив его нянькам и кормилице, хоть и понимал, что тот не виноват в случившемся.

Прошедшие годы почти не изменили отчужденность Гридуса. Да и, честно сказать, разве с приходом старости у людей улучшается характер? Напротив, старые и новые болячки, всё более явная немощь и собственное отражение никому не добавляют мягкости и благожелательности. Редкие счастливчики сохраняют свой лёгкий нрав и доброту, но именно их-то все и вспоминают чаще, стараясь не упоминать множество противоположных примеров. Вот так и формируется миф о добрых дедушках и бабушках — на умолчаниях отрицательного и преувеличении положительного.

Светловолосый младший сын слишком уж напоминал в детские годы свою мать, бередя старые раны отца. А старший, быстро заметивший это, начал использовать в своих интересах, чтобы под разными предлогами получить прибавку к своему содержанию. Даже закончив Академию, Арогантус продолжал зависеть от отца. И жену несколько лет назад привел в отчий дом, надеясь в скором времени стать его полноправным владельцем. Но старый Гридус держал спину прямо и не спешил воссоединяться с женой.

На том юбилее двух братьев собралась многочисленная родня, втихомолку зубоскалящая по поводу обзаведшегося брюшком Арогантуса, решившего, видно, самому себе родить наследника. Жена, когда-то поразившая многих богатым приданным, за несколько лет супружества так и не одарила мужа наследниками. Старший из сыновей Гридуса слышал обрывки фраз и злился… на Венда. Ведь в разговорах упоминали и старые обычаи, когда бездетного наследника сменял один из его младших братьев, умудрившийся раньше первенца обзавестись сыном. Потому и старый лойр Ферос до сих пор цепляется за жизнь, наверняка собирается провернуть этот финт, если жена старшего сына не родит в ближайшее время мальчика. И без того не слишком тёплое отношение к брату от таких намёков и вовсе заледенело.

Но Арвендусу некогда было слушать досужие разговоры, он обнаружил, жена его двоюродного дяди привезла с собой молоденькую племянницу. И всё торжество эти две дамы пытались заманить Венда в ловушку. К счастью, к тому времени у мужчины уже накопился обширный опыт общения с восторженными барышнями и их расчетливой роднёй. Друг короля, молодой генерал, которому облеченный высшей властью приятель выделил выморочные земли, когда-то перешедшие под управление короне. И ждать ему не нужно, чтобы их унаследовать, как тому же Арогантусу, младший из рода Ферос сразу стал хозяином. В общем, на генерала Арвендуса уже давно велась брачная охота, приучившая его быть максимально аккуратным в общении с юными девицами.

В какой-то момент он заметил на том чествовании старшего брата, как жена дяди Сэйнуса подсыпает что-то в кубок и тут же передаёт его Эноисе. Венд, проследивший за этой сценкой в висящее почти напротив зеркало, восхитился наглости двух дам. Пытаться приворожить мага! Да ещё огненного, которого и яды не берут, быстро прогорают, едва начиная действовать. Но рисковать мужчина не стал, принял кубок и ловко подменил его на другой, когда потянулся за бутылью, чтобы подлить вина в бокал девицы. Та смущенно прятала глазки, но с удовольствием выпила предложенное, внимательно отслеживая, как пустеет кубок Арвендуса.

А потом “опоенный” пошел в разнос, перетанцевав почти со всеми молоденькими и не очень дамами, заставив понервничать двух злоумышленниц, провожавших злыми взглядами всех партнерш Венда в тот вечер. В общем, шутка показалась мужчине забавной, очередная попытка затащить его в крепкие тиски брака была успешно отбита.

И вот теперь, год с небольшим спустя, уже не отвертишься. Ранним утром прибыл гонец с письмом от Его Величества, в котором монарх язвительно поздравлял своего друга с грядущей помолвкой и свадьбой. Имя невесты ничего не сказало генералу, но мало ли разных леди и лери ему представляли в последние годы, пытаясь через Арвендуса подобраться ближе к монарху.

Узнав, ради чего загнал лошадь гонец, друзья Венда тут же начали упражняться в остроумии, а потом и вовсе предложили отпраздновать это событие как следует… В ближайшем “весёлом доме”, что принимал господ офицеров. Ведь кто знает, вдруг жена окажется с тяжелой рукой, к неприличным барышням пускать не будет. А пустит ли при этом в свою спальню, да кто ж её знает…

Тётушка Ирэниса, по всей видимости, обладала несчетным количеством братьев и сестёр, иначе откуда у этой пухлой, словно сдобная булочка, женщины неопределенного возраста могло взяться столько “племянниц”? Все вокруг понимали, что гостеприимный особняк тётушки был обычным “весёлым домом”, где мужчины искали утешение в женских объятиях за сходную плату.

Но Ирэниса, которой было от посредственно сохранившихся сорока пяти и до превосходно выглядящих шестидесяти пяти лет, упорно делала вид, что лишь дает крышу над головой многочисленным осиротевшим родственницам. А что родственницы эти молоды и хороши собой, так всё дело в передающейся из поколения в поколение семейной красоте и обаянии. Вот только уж очень разными оказались каноны этой привлекательности. В доме проживали и совсем светленькие блондиночки, и смуглые почти до черноты брюнетки, рыжих и обладательниц всех остальных мастей тоже хватало.

Однако видимая благопристойность заведения, прикрывавшегося мнимым сердоболием “тётушки”, позволяла посещать этот дом даже лордам, не говоря уж про лойров. Тут не было откровенных нарядов на “племянницах”, наполнявших большую гостиную, некоторые из этих девушек даже неплохо пели и музицировали, что добавляло приятности проводимым вдали от родных краев вечерам.