Эта незамысловатая ласка словно сорвала печать, удерживающую эмоции Лантиль, и та наконец заплакала, освобождаясь от накопленных переживаний. Со слезами выходил страх, притаившийся где-то под ребрами и стянувший внутренности девушки в тяжелый холодный комок, который теперь таял, позволяя дышать и чувствовать. И понемногу отпускало ощущение собственной никчемности, согреваемое теплом объятий.
От Уллы привычно пахло железом и специальным маслом для ухода за её любимыми кинжалами. Знакомый с детства запах успокаивал, даря надежду, что когда-нибудь удастся вернуть ту уверенность в себе и любви близких людей, без которых оказалось почти невозможно терпеть эту проклятую взрослую жизнь.
“Насколько проще было раньше, до совершеннолетия, до того первого бала”, — подумала Тиль, прижимаясь к Улле, уткнувшись мокрым лицом куда-то в тёплую шею, будто пытаясь спрятаться в сильных руках служанки от пугающего грядущего.
Глава 14
___ 17 дней ___
Обед Лантиль пропустила, просто не успела проголодаться за тот час с небольшим, что прошёл с её позднего завтрака. И вообще в тот день решила никуда не выходить из покоев. Так было спокойнее всем. Улла уже не отгораживалась нарочитым молчанием, но поглядывала на госпожу так, словно та маленький ребенок, норовящий упасть на ровном месте.
На ужин, накрытый в гостиной, заглянул лойр Афастус, успевший не только сдать преступников под стражу, но и получить свидетельства против них. Судья, узнавший, как несколько лет в округе орудовала банда, прикрываясь его именем, пообещал быть максимально суровым. Тем более, что “дальний родственник” таковым вовсе не являлся, а за то, что порочил несколько лет честное имя служителя закона, получит дополнительное наказание.
Тиль, проснувшись почти днём, теперь долго не могла уснуть. В голове вертелись обрывки вечернего разговора, потом вспомнились события предыдущей ночи, не потерявшие пока своей яркости. На несколько мгновений девушке даже почудился запах конюшни и сена, на которое её тогда толкнули… И без того не слишком интересующаяся лошадьми Лантиль поняла, что вряд ли в ближайшие месяцы решится ехать верхом, просто не сможет.
Потом её мысли занял завтрашний приезд дядюшки. Снова стало мучительно стыдно. Она так подвела своего единственного родственника и опекуна. А ведь, случись с ней что, спрос был бы именно с лойра Олвенуса. И об этом она тоже не подумала, когда затевала своё глупое бегство.
Проворочавшись до поздней ночи, девушка наконец заснула. Ей снилось что-то из детских воспоминаний. Мягкая и теплая Вивека. Потом будто пропитанная ароматом железа и состоящая из почти каменных мышц Улла. Шуршащий своими свитками дядя. И сама она, вприпрыжку несущаяся вниз по лестнице, пока старшие не видят и не запрещают бежать сломя голову. Распахнутые двери парадной гостиной…
А там опять её поджидал навязчивый кошмар, тут же сожравший краски счастливого солнечного дня, который снился Лантиль поначалу. Всё сразу выцвело до практически черно-белого полотна с двумя красными пятнами. И вместо веселого детского смеха резкой какофонией ворвался гогот обернувшихся к ней мужчин. Движение воздуха за спиной, и на плечо опускается крупная ладонь, на этот раз без тяжелой перчатки. Но хватка такая же крепкая, из неё не вырваться.
— Осссталось сссемнадцать дней! — шепчет мужчина, склонившись к уху, а потом вдруг разворачивает Тиль к себе лицом. — Сбежать хотела? Приключений? Других мужчин? Мои друзья будут только рады выполнить желания такой симпатичной барышшшни.
Говорящий кривится в усмешке, привлекая внимание к четко очерченным красивым губам. Короткая борода и усы чуть рыжеватые, серо-голубые глаза смотрят с презрением. Мужчина распрямляется во весь свой пугающий рост и откидывает назад упавшие на лицо светлые волосы, ведь ему пришлось сильно нагнуться к Тиль.
Пожалуй, он выше многих, лишь король да несколько самых знатных семейств сохранили приметы тех пришедших из другого мира магов, что когда-то спасли мир. И странно, что её жених, Лантиль почему-то сразу поняла, что это именно он, унаследовал эту черту. Его предки не могли похвастаться подобным родством. Девушке и в голову не пришла крамольная мысль подозревать кого-то из прабабок мужчины в связях на стороне, даже в прочитанных ею романах тему бастардов старательно обходили стороной…
Не успела она как следует рассмотреть лойра Арвендуса, как тот снова развернул её лицом к своим товарищам, да ещё и подтолкнул в спину:
— Иди, получи, чего хотела!
Навстречу потянулись руки, лица мужчин начали оплывать как старинные свечи, что зажигали по особым случаям. И вот перед Тиль та самая четверка, что напала на неё прошлой ночью. Снова перехватило горло, вместо крика удалось выдавить лишь какое-то сдавленное сипение, но и этот странный тихий звук разрушил оцепенение, охватившее девушку. Она резко дёрнулась всем телом и проснулась, обнаружив в комнате Уллу, распахивающую окна настежь:
— В такую жару и вовсе не стоит их даже на ночь закрывать. Вон, какая у вас тут духота, и спалось плохо наверняка.
Лантиль не стала спорить, решив, что в словах служанки есть резон. И сны эти от духоты. Ну и от переживаний, что сама на себя накликала своим бестолковым побегом. Странные и пугающие слова мужчины, которого во сне приняла за жениха, девушка тоже отнесла к тем ужасам, что едва с ней не случились наяву, а теперь мерещатся в кошмарах. Неприятно, конечно, но при дневном свете всё становится объяснимым и уже не так пугает.
Приступив к завтраку, Тиль вдруг поняла, что больше суток не видела подругу. Но была настолько потрясена своими злоключениями, что даже не вспомнила о ней.