– Если честно, я хотела тебе кое-что сказать.
– Я знаю, что ты хотела сказать. Все хорошо, не волнуйся, – развеяла Йена опасения дочери. Миён ждала другой реакции.
– Все хорошо? – Сердце пустилось вскачь. Значит, не страшно, что мальчишка узнал, кто она такая, и увидел ее бусину? – Я не хотела…
– Только не надо врать, дорогая. Я прекрасно осведомлена, что ты снова опустошала жертву – медленно. Никак не можешь научиться убивать быстро.
У Миён чуть не вырвался облегченный вздох. Значит, Йена не знала ни о мальчишке, ни о бусине.
– Меня устраивает и медленно. – Миён могла бы придумать сотню оправданий: меньше шума, меньше криков, меньше кровопролития. Но она знала, что не в этом дело. И Йена тоже знала.
– Зря ты гонишься за одобрением людей. Именно поэтому ты такая слабая. – Вот оно. Мать не одобряла того, что Миён была наполовину человеком. Что в ней текла человеческая кровь, кровь отца.
– Тяжело не переживать, когда вы бок о бок живете, – пробормотала Миён.
– К сожалению, это неизбежное зло. Если мы хотим питаться каждый месяц, надо жить рядом с едой.
Миён передернуло – умеет же мать слова подобрать, – но она кивнула.
– А если бы кто-то узнал, кто мы такие?
– Тогда, конечно, пришлось бы что-то с ним делать. Но человеческую жизнь так легко оборвать, – мать говорила небрежно, и у Миён перехватило дыхание. Смогла бы она убить того мальчишку? Свернуть ему шею и оставить в лесу гнить? Она задрожала при одной мысли об этом. Но может быть, в том-то и дело? Может быть, она недостаточно жестока?
– Что с тобой? – Йена перехватила взгляд дочери.
– Просто чувствую себя не очень, – ответила Миён. – Еще не привыкла к месту, да и охотиться так скоро после переезда…
– Иначе никак, – перебила ее Йена. – Без луны ты отказываешься охотиться.
– Знаю. – Как бы перевести разговор на другую тему и спросить о бусинах? – Кстати, я тут разбирала вещи и нашла несколько интересных книг. Одна из них была про лисьи бусины.
Йена коротко рассмеялась.
– Ты про те сказки? Это люди придумали, чтобы детям рассказывать. Лисьих бусин не существует.
Миён нахмурилась и сжала в кармане несуществующий камешек. Неужели мама, прожив на земле сотни лет, никогда не видела и не чувствовала свою бусину?
– Миён-а, я устала. Ночь была долгой. Давай оставим разговоры о сказках и всяких «если бы да кабы».