— Зачем мне это?

— Ты мне скажи.

— Говорю: мне не зачем. Я игрок, что бы ты себе не навоображал. Я, мать твою, в одну рожу шатался всю зиму по дорогам, надеясь найти для своего клана союзников…

— Мягко стелешь, — прервал меня Свей. — Но мне-то что с твоих слов?

— Да иглу ему под ноготь, — буркнул Люпин. — Посмотрим, как он тогда запоёт, и о чём будет его песня.

— Это всегда успеется. Или, быть может, тебя сразу в расход пустить, чтобы не мучился?

Я фыркнул.

— А что, если моя смерть — и есть та самая провокация?

— Вполне возможно, — согласился со мной берсеркер. — Но если нет, то на исчезновение обычного игрока никто внимания не обратит.

— И ты с чистой совестью встанешь на следующий Суд?

Свей искренне рассмеялся.

— У кого здесь чистая совесть? У тебя может? Гляжу на твою рожу и начинаю сомневаться. Моя тоже слегка поизмаралась. Да и причём здесь вообще совесть? Я буду знать, что сделал, как должно. Что защитил людей, своих людей, а не поставил их жизнь под угрозу из-за какого-то незнакомца.

Мне это начинало надоедать. Комок, который, как оказалось, успокоился только на время, продолжал пилить меня, предлагая испытать силу. Но ведь действительно не убивать же я их сюда пришёл.

— Хорошо. Говори, как доказать, что я ваш.

— А я не знаю. Понимаешь, ты сам вроде как выбора не оставляешь. Ладно, пришёл бы ко мне обычный парень, я бы поселил его в пустую квартиру, было бы время к нему присмотреться. А тут мне утром приходит сообщение, что через три дня мы выдвигаемся на Белую Рощу, поэтому нужны будут лучшие силы, а через полчаса заявляешься ты и начинаешь тыкать своими связями с людьми, которых я бы лучше в жизни никогда не знал. Нет времени к тебе присмотреться. Слишком много риска, а я рисковать не люблю.

Я уже начал злиться, а это плохо. В моменты, когда я прекращал себя контролировать, могло произойти что-то плохое. Кажется, такое уже было, но воспоминания упирались в глухую стену забытья. Возможно, они придут ко мне ночью. Но если я сорвусь сейчас, такое уже не забудется. И мне действительно ничего не останется, кроме как сотрудничать с Гаей и Судьёй. Игроки же меня проклянут. Мне даже в клан дорога будет закрыта… Нет, есть пара ребят, которые меня ни за что не бросят. Но мне ни к чему обрекать нас на одинокие скитания.

Нужен какой-то выход, нужен срочно.

— И что же ты тогда не отдаешь приказа меня убить? Ждёшь благодати какой или знака свыше?

— Жалко тебя убивать, — совершенно искренне ответил Свей. — А оставлять в живых рискованно. Потому-то и тяну время, раздумываю.

— Отлично. Давай-ка я решу за тебя. — Я вжался поглубже в угол, пряча нож за голенище правого сапога. — Я оставляю вам всем жизни, потому что мне вас тоже жалко, а ты оставляешь меня на особом положении и не препятствуешь моему проходу вместе с войском в Белую Рощу. Доверяй, не доверяй, мне наплевать. Могу на Гниющего даже в одиночку пойти, хоть сегодня. Только донимать меня не надо, хорошо?