— Вы там что-нибудь ели?

— Кексы и стакан молока.

— Кексы были горячими?

— Нет, но Клаудиа заливала их глазурью, пока мы разговаривали.

— Когда вы уехали, вы останавливались где-нибудь на обратном пути? Хотя бы ненадолго?

— Нет.

— Значит, вы сразу отправились к своему джипу, сели в него и поехали на скорости, максимально возможной на такой дороге.

— Ну, я, наверное, повозился с машиной минуту или две, прежде чем завести двигатель, — сказал Берген. Он понял, что́ они имеют в виду, и попытался растянуть время. — Но перед тем как уехать, я не видел ничего такого, что указывало бы на будущее несчастье.

— Телевизор работал? — спросил Лукас.

— Ммм, нет, не думаю.

— А радио?

— Нет, мы разговаривали, — ответил священник.

— На столе лежала газета?

— Я не помню, — сказал Берген, повышая голос. — К чему все эти вопросы?

— Попытайтесь припомнить что-нибудь необычное, что вы заметили в тот раз в доме Лакортов и что может все еще оставаться там, уцелев в огне. Может быть, книга на столе? Или что-то еще в этом роде.

— Ну… — Священник почесал нос. — Нет, не могу сказать, но я подумаю. Должно быть что-то.

— Вы посмотрели на часы, когда вернулись домой?

— Нет, но я пробыл здесь совсем недолго, а потом позвонил Шелли.

Лукас посмотрел на шерифа.

— Шелли, позвони и попроси, чтобы тебя соединили с домом Лакортов. Пусть кто-нибудь сходит на кухню и посмотрит, нет ли там миски с глазурью.