На том конце молчали.

– Ну! – подстегнула я.

– Сейчас найду, – неодобрительно прогудел Степан. Наверняка он догадался, что грядут обычные женские разборки. Судя по всему, все были в курсе служебного романа.

– Записываете?

– Да.

Он продиктовал, а я лихорадочно про себя повторила за ним адрес.

Юля жила в кирпичном девятиэтажном доме. Подойдя к подъезду, я остановилась. Вся моя решимость куда-то улетучилась. Я забыла спросить код и теперь могла простоять у подъезда хоть до утра. Но мне повезло – из дома выкатился собачник с огромным псом, и я юркнула в открытую дверь.

Около Юлиной квартиры я какое-то время топталась на коврике, не решаясь нажать кнопку звонка. Я понятия не имела, что говорить и как. Мне почему-то казалось, что нужные слова появятся сами собой, и, придя окончательно к этому решению, я с силой надавила на звонок. Никакого ответа не последовало. Я нажала во второй раз. Никто мне не открывал.

– Черт! – громко выругалась я. И здесь я увидела, что дверь чуть-чуть приоткрыта. На секунду мелькнула мысль, что Юля продолжила с моим мужем свои секс-игры и из-за любовной лихорадки забыла закрыть дверь. Я прислушалась: ничего не было слышно. Я толкнула дверь, и с легким скрипом она открылась.

– Юля! – крикнула я. – Юля!

Тишина. Я вошла в коридор и, увидев свет на кухне, пошла туда. Там, судя по чашкам, оставленным на столе, и пирожным, недавно пили чай. Может, Юля куда-нибудь ушла и забыла закрыть дверь?

Я включила свет в коридоре, потом, протянув руку, машинально щелкнула выключателем в комнате, и здесь я застыла на месте… Юля лежала на полу, нелепо раскинув руки. Все ее лицо было в крови…

– Е-мое, – прошептала я, прислонившись к дверному косяку. Первая мысль была: бежать. Я уже почти повернулась к трупу спиной, как мое внимание приковал один предмет на полу. Я нагнулась. Это была ручка мужа с его логотипом: фамилия и имя.

Я схватила ее и сунула в сумку. Когда я выходила из квартиры Юли, то дверь напротив тихо закрылась, а потом блеснул глазок: меня видели!

На улице я сделала глубокий вздох и остановилась. Вот теперь-то я уж точно не знала, что делать.

Поймав такси, я поехала домой. Всю дорогу меня мучила мысль, что во всем виновата я. Если бы я не ворвалась в кабинет и не убежала, Володя не поехал бы к своей секретарше выяснять отношения и не убил бы ее в припадке гнева.

Дома меня ждал хмурый муж.

– Ты где шлялась? – насел он на меня. – Я тебе звонил, звонил… Я виноват, очень виноват, но ты должна простить меня и не заставлять так нервничать…

– Это все уже не имеет никакого значения, – перебила я его. – Твоя секретарша мертва. Она убита.

При этих словах я впилась в его лицо, но получается, что я очень плохо знала своего мужа. На его лице было написано такое искреннее изумление, что Брэд Питт по сравнению с ним в тот момент выглядел бы жалким актеришком, безуспешно обивавшим пороги голливудских киностудий.