Матушка моя, дай боже благословения этой героической женщине, вырастила меня сама, не отказалась от меня в родильной палате, несмотря на моё врождённое уродство.
Повитуха сказала, что в утробе я поглотила своего близнеца и теперь он, слившись со мной, паразитирует у меня в теле. И извлечь его оттуда – никак.
Так я и росла с чувством, что убила свою близняшку. Даже мысленно разговаривала с ней, и сама же за неё отвечала. А с кем мне ещё было общаться?
Друзей у меня не было, кроме сына маминой подруги, с которым мы родились в один день (собственно, так маман с тётей Галей и подружились). Да и то Аристарх на людях сторонился меня и обзывал бабкой Ёжкой, а позже стёб надо мной стал источником его поэтического вдохновения.
Старенький папа, купец Кириак Шишин, умер, когда мне исполнилось полтора года. Ему было восемьдесят четыре, что для человека, не наделённого магией, – дряхлая старость. Уж не знаю, как у них с маменькой, которая годилась ему во внучки, получилась я. Меня терзают смутные сомнения, что я вовсе не Кириаковна, и маман моя что-то скрывает.
Впрочем, купец Шишин благородно женился на беременной маме и оставил нам в наследство дом с участком да ежемесячную ренту в десять злотней. Так что жили мы скромно, но не голодали.
Мама растила меня в заботе и не забыла намертво втолковать мне, что любую медяшку в этой жизни нужно выцарапывать, ибо благо просто так за красивые глазки в руки не падает. А учитывая, что этих самых красивых глазок у меня нет, то о принцах, феях и единорогах и думать нечего.
Я от души благодарна мамуле, что не бросила меня, кривую и косую, но вот уж чего не могу понять, за что она нарекла меня Жупердильей? Даже будь я раскрасавицей, за одно только имя тебя автоматически записывают в изгои.
– Редкое имя – залог интересной судьбы, – изрекла маман. – Любить надо своё имя и прославлять его. Оно тебе дано не просто так, а в честь императрицы Жупердильи Креонской, поставившей на колени полмира и разбившей сердца многих мужчин, несмотря на то что уродилась рябой и хромой.
Маман-библиотекарь – горе в семье.
– А ничего, что это легенды из курса по мифологии? – уточнила я. Ибо в сто десятый раз слышала эту историю и успела изучить вопрос.
– Легенды складываются на основе реальных событий, – маман с укором глянула на меня. – Ах, ничего-то ты не понимаешь, глупая ещё...
Да что тут не понять? Маман мечтала видеть свою дочурку, пусть даже горбатую, в образе императрицы. Шальной, ага. Другая из меня не получится. Вот только я дочь купца, ну, или заезжего молодца. Голубых кровей во мне – аки честных людей в Обменном переулке(1).
_____________________
(1) Обменный переулок – место, где заключаются незаконные сделки.
Когда мне стукнуло семнадцать, маман, кажись, начала понимать, что сказочка моей жизни что-то не складывается, императрицей я не становлюсь, а только жирнею не по дням, а по часам.
И решила, что дело чести – выдать меня замуж!
Что самое странное, благородный (по духу и происхождению) джентльмен нашёлся! Ну, а то, что он старше маменьки на четырнадцать лет – не страшно. Не страшнее моего горба.
Звали моего будущего супруга граф Фердунский и стукнуло ему на момент нашей свадьбы шестьдесят два года. Одинокий волк, который вдруг осознал, что не хочет помирать в одиночестве. А так как вокруг его талии впору совершать кругосветное путешествие, да и финансы насвистывали из тощего кошелька, невест, желающих скрасить одиночество пожилого джентльмена, не нашлось ни одной.
Кроме меня.