Роза

Этот ненормальный светловолосый мужчина, кажется, о приличиях совсем не знал. Не успела и слова вставить, как сильные руки бесцеремонно подхватили меня, прижимая к широкой груди. А через секунду снежный вихрь охватил нас с головой.

Холода не было. Страха тоже. Зато возмущения и гнева – хоть отбавляй!

Когда снег осел, мы оказались в просторной тёмной комнате. Чёрные тяжёлые шторы не позволяли солнечным лучам проникнуть внутрь. Создавалось впечатление, что здесь кто-то умирает. Так тихо не было даже на кладбищах.

– Вы не собираетесь меня отпускать? – решила напомнить нахалу о себе.

– Будь моя воля – держал бы тебя вечность. Но ты права, сейчас не время.

Меня с неохотой поставили на пол. Ледяной воздух коснулся лодыжек. Пальцы слегка онемели. И, если бы в комнате был свет, можно было увидеть, как от меня исходит пар. Но света не было, как и хоть единого признака жизни.

– Кто здесь живёт? – чувствуя себя неуютно в кромешной тьме, задала вопрос. И только сейчас поняла, что почти прошептала его.

– Мой сын, – равнодушием незнакомца можно было убить.

Наощупь преодолела путь от середины комнаты до окна. Отодвинув сначала одну, потом вторую шторы, обернулась…

Немой крик застыл где-то в горле, так и не покинув лёгкие. Лишь небольшой клубок пара сорвался с губ.

Вся комната была покрыта инеем. Белые сугробы лежали то тут, то там. С потолка сыпали различных форм снежинки. И комната была бы красива, если бы не бледно-мертвый младенец, лежавший в ледяной кроватке.

– Вы что совсем с ума сошли?! – рявкнула на мужчину, чем разбудила ребёнка. – Кто же детей держит в ледяном замке? – подбежала к кроватке, где завозился малыш. И не обращая внимания на то, что ребёнок был чужой, взяла его на руки, оборачивая его холодное тело белым платком, который сорвала с головы.