- Это хорошо, - серьёзно кивнула Луна. Ей отец, всё это время разговаривавший с кем-то другим, закончил свою беседу - Гарри не был уверен, но ему показалось, что он слышал слова «морщерогий кизляк» - и обратил своё внимание на дочь и её собеседника.

- Ксенофилиус Лавгуд, - немного церемонно представился он, протянув Гарри сухую бледную руку. - Мы с дочерью живем сразу за холмом. Было так мило со стороны семьи Уизли пригласить нас на праздник!

Гарри с некоторым сожалением проводил Лавгудов к их местам - они были, на его вкус, самыми вменяемыми из приглашённых, и говорить с ними было приятно, несмотря на их своеобразный взгляд на мир - а может быть, именно благодаря этому взгляду.

- Уильям Артур, берёшь ли ты в жёны Флёр Изабель …

Гарри откровенно скучал; к его досаде, место ему выделили в передних рядах, где сидели семьи брачующихся - уж коль скоро он был назван кузеном, и заняться чем-нибудь полезным, например, начать читать один из подаренных Фредом и Джорджем свитков, украдкой сунутый с утра в карман мантии, было невозможно. «Скорей бы уже официоз закончился…»

Билл выглядел так, словно чувствовал себя крайне неуютно в строгой парадной мантии и с большой белой розой у горла; Гарри сдержал ухмылку, вспомнив эпатажные драные джинсы и майки с изображениями движущихся черепов, которые Билл носил в то лето, когда они с Гарри были вместе. «Хотел бы я посмотреть, как Флёр отреагирует на своего «’еспектабьельного» мужа в таком наряде… сожжёт всю ересь в камине, наверно».

Миссис Уизли и мадам Делакур, не скрываясь, рыдали от умиления, сидя в первом ряду; им вторил Хагрид, от избытка чувств трубно сморкаясь в свой огромный носовой платок. Даже Гермиона выглядела так, будто готова была разреветься, и Гарри только дивился накалу эмоций, вызванных этим трагифарсом. Хотя, быть может, остальные принимали нервозность и глухую тоску жениха за волнение в такой знаменательный день - вряд ли здесь было много эмпатов…

- …тогда я объявляю вас мужем и женой.

Серебряные звёзды взлетели над головами Билла и Флёр, закручиваясь в подобие спиралей - «это что, аллегория на тему того, как их неумолимо засасывает смерч совместного бытия?»; золотые шары, до того освещавшие площадку непосредственно церемонии, лопнули, и из них вылетели золотый колокольчики и крохотные птицы - всё это добавило шума в и без того неспокойный шатёр. «Я хочу тишины, можно мне немножко? Хотя бы пригоршню…» Гарри был несказанно счастлив, когда шатёр превратился в навес и гости равномерней распределились по саду - так их голоса были тише.

Терпковатый чай из листьев вишни и цветков липы помог Гарри расслабиться; устроившись за столиком, Гарри с философским смирением наблюдал за танцами под аккомпанемент музыкантов в - кто бы сомневался - золотистых переливающихся пиджаках. «Флёр прямо как сорока… зачем столько блестящего?»

- Скучаешь? - поинтересовались Фред и Джордж, приземляясь за его столик. - Чёрт, ты рыжий - это просто извращение какое-то…

- Ну, дракон из меня получается тоже рыжий, - ухмыльнулся Гарри. - Скажете, что тоже извращение?

- Дракон - это совсем другое дело, - авторитетно заявил Фред. - Кстати…

- …мы так и не покатались на драконе, - лукаво добавил Джордж. - Вся Эй-Пи каталась, а мы нет…

- Обязательно покатаю, - рассмеялся Гарри. - Только не сейчас, сами понимаете… а то миссис Уизли и Флёр меня сгрызут на пару за то, что я им весь вечер испортил.

- Почему испортил? - невинно хлопнув ресницами, удивился Фред. - Такое экзотическое развлечение, самый настоящий дракон… эту свадьбу надолго запомнят!

- Ага, - саркастически поддакнул Гарри. - Очень хорошо запомнят, как большинство гостей с визгом разбегутся, а меньшинство отважных под руководством Чарли оглушат незадачливого дракона над садом… и это окажется Гарри Поттер. Такое не забудешь, - Гарри с лёгкой укоризной покосился на ухохатывающихся близнецов. - Покатаю я вас, непременно…

- Гарри, - Джордж внезапно прекратил смеяться, - ты когда зелье пил в последний раз? У тебя глаза зеленеют, и шрам проявляется…

Что-то огромное и серебряное прорвалось сквозь навес над танцплощадкой; все танцующие замерли, музыканты в недоумении прекратили играть, глядя, как серебристая тень сгущается, становится неправдоподобных размеров рысью и глубоким баритоном Кингсли Шеклболта произносит:

- Министерство пало. Скримджер убит. Они наступают.