Глава 7

– Какая армия?! Ты что, перегрелся? – Мансур Рашидович мерил шагами комнату сына. – Ладно, не хочешь в Школу МВД, давай устрою в танковое училище. Хоть и поздно, но Рустам мне не откажет.

– Пап, ну, не лежит душа к этим воинственным специальностям, хоть тресни!

Анвар, сидя за столом, возился с магнитофоном. Японский двухкассетник Sharp – поистине царский подарок родителей на восемнадцатилетие. Вот это – его мир, механизмы, микросхемы, разные умные устройства, все полки ими забиты.

– Сын, я всё понимаю, но армия… Мать за два года от беспокойства с ума сойдёт.

– Да что со мной случится, – молодой человек встал, легко подхватил гантели. – Отдам долг родине, и дело с концом.

Анвар развел в стороны руки с гантелями, замер на полминуты. Силовая тренировка, он ни дня теперь не пропускает. Да, парню не помешает быть сильным. Вчера Анвар был в военкомате, вопрос решён, через три дня его ждут там с вещами. Ни отец, ни мать ещё не знают. Скажет завтра, не будет портить сегодняшний день. Всё завтра, сборы, слёзы, прощания. Сегодня он хочет побыть один, погулять по городу, пройтись по любимым местам.

Надев любимую болоньевую курточку, он пригладил вихры, густые, непослушные, и, чмокнув мать в щёку, вышел на лестницу. Ну, вот и приехали! Побыл один! На площадке стояла Алинка, явно его ждала. Белый плащ, накинутый на коротенький синий сарафанчик, тонкие, загорелые дочерна ноги, русые волосы, каскадом спадающие на плечи. Юная девушка, прекрасная и уже опасная своей нежной красотой. Увидела, вспыхнула вся, слова сказать не может. Вот уж точно, случайная встреча – самая неслучайная вещь на свете.

– Привет, красавица! Как дела?

– Здравствуй, Анвар! Всё в порядке. Ты дома, не в Москве?

Ох, хитрая лиса, отлично знает, что дома. Да и обманывать не умеет, вон как серые глазки тревожно забегали.

Анвар стал спускаться по лестнице. Алинка не отставала, шла сзади, совсем рядом он слышал её лёгкое дыхание, улыбался снисходительно, ребёнок ещё, что с неё взять. Алинкина застенчивая скромность в сочетании с отчаянной решимостью быть с ним не позволяли Анвару запросто прогнать девушку. Ладно, потерпит.

Они шли по залитой солнечным светом улице, нарядной и пёстрой от разноцветной толпы, наступали на кружевные тени деревьев на тёплом асфальте, говорили ни о чём. Улыбались, потому что никак нельзя не улыбаться в такой погожий осенний день. И солнце сверкало им, как огромный бриллиант, лежащий на синем шёлке неба.

«Чтобы жить, мне нужен он и это сияющее солнце», – думала девушка, украдкой разглядывая Анвара. Второй год его существование не дает Алинке покоя. Как-то столкнулись на лестнице, и его взор из-под ресниц решил Алинкину судьбу. Что это, любовь или влюблённость, которая вот-вот исчезнет, как дым? Она не знает. Но сумасшедше бьется сердце при взгляде на смуглые щёки её симпатичного соседа, на губы, к которым так хочется прикоснуться, поцеловать первым в жизни взрослым поцелуем.

А молодой человек думал о своей далёкой возлюбленной, вспоминал время, проведенное вместе, незабываемые золотые деньки. Прокручивал в голове её единственное письмо. Что Ольга там писала? «Мой дорогой человечек! Без тебя в моем сердце настоящая осень. Жестокая и ненастная. А мне так хочется тепла…»

Милая поэтесса, как она там, в чужой, холодной Москве?! Скучает ли, вспоминая своего далёкого друга? Анвар уже написал ей, что выбрал армию, что надеется на понимание. Он будет служить, Ольга будет учиться. А потом, потом у них впереди огромная счастливая жизнь. Одна на двоих.

Позади улица Алишера Навои, Музей современного искусства, большой сквер с жёлтыми, по-осеннему грустными деревьями. И поздние цветы под ними, будто рассыпанные самоцветы, ещё радуют глаз угасающей красотой. Вдали виднеется знаменитая телебашня, упирающаяся в синее небо, позволяющая наслаждаться видами города с заоблачной высоты смотровой площадки. Красавец Ташкент, удивительный и добрый город, как не хочется с тобой расставаться!