– Есть! – довольный собственной работой, парень протянул фотоаппарат Анвару.

«Есть! Хоть на фото, но мы вместе. Пока так, а там посмотрим!»

Занятый своими мыслями, он пропустил начало Ольгиного рассказа о Женьке.

– Теперь моя подруга сменила статус с одинокой на занятую девушку, – продолжала она. – Я этого парня знаю, в день окончания школы случайно познакомились. Тоже Женька, прикинь? Можно сказать, на дороге нашли этого Женьку. И видишь, разыскал её. Чудеса!

Они снова прошли под сводами арки и, полюбовавшись мощью и размахом стелы «Покорителям космоса», направились к метро. Прекрасный день медленно угасал, лишая чёткости очертаний московские многоэтажки, оставляя золотые мазки на вечерних облаках. Будет ли так же хорош и ярок день следующий? Как знать, как знать…

* * *

Какое счастье, что ей удалось заболеть?! Ольга возвращалась в Москву, продержавшись на картошке десять дней. Подхватила простуду на холодном ветру, хозяйничавшем на картофельном поле, и её отправили домой. «Толку от тебя немного, езжай, лечись!» – вынес свой вердикт куратор, и девушка чуть на шею Евгению Михайловичу не бросилась от радости.

Бежать отсюда быстрей и никогда не возвращаться! Что за жуткое место, это Сивково! А ещё совхоз Ильича! Деревня в Можайском районе, куда первокурсников отправили помогать колхозникам с уборкой урожая, оказалась совсем непохожей на солнечные узбекские кишлаки. Сивково встретило молодёжь неприветливо. Всё время моросил дождь; в доме культуры, куда их поселили, было холодно, неуютно, кровати скрипели, как несмазанные телеги. В первый день, стоя на улице около хлипкого дощатого сооружения под названием уборная, Ольга не сразу решилась туда зайти. «То ли я слишком избалованная девушка, то ли мир сошёл с ума», – думала она, качая головой, разглядывая эту кособокую деревянную постройку.

Ольге не нравилось здесь всё: ранние подъемы по утрам, вечная картошка в меню, хмурые девчачьи лица. Она так и не сумела ни с кем подружиться. Дины с ней не было, по какой-то редкой болезни девушка осталась дома. Единственный Олин друг – соседский конь по кличке Гнедой. Молчаливый, умный. Косясь блестящим глазом, он бархатными губами брал из рук девушки сахар, а она гладила его гриву и думала, что самые лучшие люди – это лошади, она где-то читала об этом. Да, так и есть.

Между тем, автобус уже подъезжал к городу, медленно, то и дело останавливаясь на светофорах, двигался вдоль стоящих плотной стеной домов, красивых и не очень, отделённых от дороги рядками желтеющих деревьев. Ольга разглядывала спешащих прохожих, движущихся по тротуару бесконечной серой лентой. Люди, дома, люди, квартал за кварталом…

Неожиданно выглянуло солнце, и вмиг исчезло хмурое небо, обрадовав тем самым уставший от дождей большой город. Мир из серого сразу стал цветным. О-ля-ля! У Ольги потеплело на сердце и, кажется, перестала болеть голова. Захотелось жить и радоваться всему на свете. Сейчас она забросит вещи в общежитие и ещё успеет на танцы, да, кружок начинает работать в три часа. А вечером устроит Анвару сюрприз своим неожиданным появлением. Ольга развеселилась, план определённо хорош, и она приложит максимум усилий для его осуществления.

В бесконечных и непривычно пустынных университетских коридорах было тихо. И только Ольгины шаги чёткие, как щелчки метронома, нарушали эту гулкую тишину. Торопливые шаги навстречу её мечте.

Девушка медленно приоткрыла дверь в актовый зал, где должна была заниматься танцевальная секция. Кажется, это здесь. Вошла и замерла, поражённая. В центре зала танцевал парень в чёрном трико. Это был вихрь, смерч, стихийное бедствие, это был танец острый и опасный, как взрыв огромной петарды. Ольга не отводила глаз от ломаных линий его тела, каждый раз разных, но всегда фантастических. В них читались то покой и бессилие, то тревога и нечеловеческое безумство. Красота, грация движений, отточенность акробатических элементов – в невиданном девушкой доселе танце совпало всё, заставляя смотреть, не отрываясь, на это чудо.

– Заходи, – махнул ей рукой Виктор Донников, руководитель кружка, юноша спокойный, флегматичный, с гривой густых каштановых волос на гордо посаженной голове.

Ольга подошла, щеки её горели, гадкие предательские щёки!

– Правда, он непозволительно хорош?

– Кто? Этот парень? – она кивнула на танцора, без сил опустившего на пол прямо посереди зала.

– Танец, глупая! – Донников засмеялся. – Умеешь так танцевать?

– Нет, – Ольга затрясла головой. – Я бальными танцами занималась. А он гений?

– Гений? Наш Саймон? Есть немного.