Весной, когда Иван Петрович приехал, он нанял соседа с лошадью, который за день вспахал конным плугом весь огород, и оставалось лишь нарезать грядки под овощи, и засеять их после наступления стабильных майских теплых дней.
Но после ареста Ивана Петровича установилась сухая майская жара, что нередко бывает, и чтобы спасти урожай овощей требовалось ежедневная поливка грядок на огороде. Этим занялся сын Борис, который позавтракав, становился под коромысло и носил воду из речки, заполняя большие бочки, стаявшие под жестяными трубами водостоков с крыши.
Чтобы наполнить бочку приходилось сделать 5-6 ходок на речку за водой, а таких бочек было пять. Через неделю засухи, полива потребовалось и для картошки, и Борис целыми днями носил воду с речки, чтобы по полведра вылить под каждый куст картошки. Вечером ему поручалось встретить за околицей кормилицу корову из стада и загнать её во двор, где бабушка Евдокия доила корову и поила внуков парным молоком.
Но беда не приходит одна и вскоре после осуждения Ивана Петровича и его отправки по этапу в лагеря, распоряжением городских властей почти половина огорода была отрезана в пользу новосёла, который задумал построить дом для семьи в этом удобном месте почти в центре городка. Против власти не попрёшь, и удалось только договориться с застройщиком, что огород отойдет к нему после уборки урожая картошки и овощей, а место под дом было свободно. Будущий сосед стал строить дом пятистенник, а семья Домовых ожидала осени для уборки урожая.
Анна, – жена Ивана Петровича начала искать работу и к осени ей удалось устроиться учительницей начальных классов. Свидетельство об окончании ею учительской семинарии было и ввиду нехватки учителей с образованием, Анну взяли с условием, что она подтвердит свое царское учительство Советским аттестатом, сдав экзамены через год, что и было сделано.
Таким образом, к осени в семье из семерых человек появился единственный работник – Анна, получавшей заработную плату учительницы, что позволяло хоть немного, но сводить концы с концами. Августа – старшая дочь Ивана Петровича, должна была заканчивать десятый класс средней школы, но её не зачисляли ввиду ареста отца. Тогда Евдокия Платоновна оформила опекунство своей внучки, что позволило Августе закончить школу и поступить потом в сельскохозяйственный институт, здесь же в областном центре, городе Омске.
Другая дочь Лидия и сын Борис без проблем осенью продолжили учебу в школе.
Осенью урожай овощей с огорода был убран, проведена межа и новый сосед стал обустраивать свой участок, а Евдокия Платоновна иногда с тоской посматривала с крыльца сеней на утерянную часть огорода. – Если бы не арест зятя, то можно было бы отстоять свои права в суде, но сейчас надо помалкивать, чтобы не навлечь новых несчастий на внуков, – думала она, тихонько вздыхая об огороде.
Тем не менее, жизнь семьи без Ивана Петровича понемногу налаживалась, как и у прочих обитателей городка, да пожалуй, и во всей стране. Разгорающаяся борьба с врагами народа коснулась, быть может, сотой части жителей больших городов и промышленных центров, а в деревнях, селах и городках о врагах народа не слышали и не видели, занимаясь семейными делами и бытом, который мало изменили всякие революции и перемены в государственном устройстве общества.
Единственное, что изменилось коренным образом, это состав уважаемый людей: раньше уважение измерялось толщиной кошелька купца, торговца, предпринимателя или занимаемой должностью чиновника, теперь же, стараниями Советской власти, продвинулся культ человека труда. Кто много и хорошо работает – тот и уважаемый человек, и не важно, что он простой рабочий, колхозник, учитель, врач или служащий, так и пелось в песни тех лет: «Человеку по работе воздаётся честь».
Чтобы возбудить в людях интерес к созидательному труду властью всячески пропагандировались достижения передовиков производства, которые возносились на самый верх почета и уважения, а остальные с энтузиазмом тянулись за ними, будучи уверенными, что «слава тебя найдет», не обращая внимания на бытовые трудности и неудобства жизни, во многом вызванные тайным и злобным сопротивлением и вредительством прежних «уважаемых» людей, владевших землей, заводами, фабриками, магазинами и душами людей в церквях, храмах, мечетях и синагогах.
На заводах, в колхозах и предприятиях разворачивалось движение передовиков труда в социалистическом соревновании за наивысшие достижения в труде. Сталин по этому поводу говорил: «Принцип социалистического соревнования: товарищеская взаимопомощь отставшим со стороны передовых с тем, чтобы добиться общего подъема. Этим собственно и объясняется тот небывалый производственный энтузиазм, который охватил миллионные массы трудящихся в результате социалистического соревнования. Нечего и говорить, что конкуренция никогда не сможет вызвать чего-либо похожего на подобный энтузиазм масс.
Социалистическое соревнование говорит: одни работают плохо, другие хорошо, третьи лучше – догоняй лучших и добивайся общего подъёма.
Принцип капиталистической конкуренции: поражение и смерть одних, победа и господство других. Конкуренция говорит: добивай отставших, чтобы утвердить своё господство».
За качественный и производительный труд вводилась повышенная оплата, что позволяло хорошо работающим людям, улучшать условия жизни и быта. Враги страны Советов внутри и за рубежом, утверждали клеветнически, что социализм – это типа царской казармы, где все равны. Возражая клеветникам, Сталин говорил в отчетном докладе XVII съезду партии: «Эти люди, очевидно, думают, что социализм требует уравниловки, нивелировки потребностей и личного быта членов общества. Нечего и говорить, что такое предположение не имеет ничего общего с марксизмом, ленинизмом.
Под равенством марксизм понимает не уравниловку в области личных потребностей и быта, а уничтожение классов, т.е.
а) равное освобождение всех трудящихся от эксплуатации после того как капиталисты свергнуты и экспроприированы, б) равную отмену для всех частной собственности на средства производства после того как они переданы в собственность всего общества, в) равную обязанность всех трудиться про своим способностям и равное право всех трудящихся получать за это по труду (социалистическое общество), г) равную обязанность всех трудиться по своим способностям и равное право всех трудящихся получать за это по их потребностям (коммунистическое общество). При этом марксизм исходит из того, что вкусы и потребности людей не бывают и не могут быть равными и одинаковыми по качеству или по количеству ни в период социализма, ни в период коммунизма.
Вот всё марксистское понимание равенства.
Никакого другого равенства марксизм не признавал и не признает. Делать отсюда вывод, что социализм требует уравниловки, уравнивая, нивелируя потребности членов общества, нивелируя их вкусы и личный быт, что по плану марксистов все должны ходить в одинаковых костюмах и есть одни и те же блюда в одном и том же количестве – значит говорить пошлости и кивать на марксизм».
Успехи в социалистическом строительстве вызывали явное и скрытое сопротивление внутренних и внешних врагов и Сталин предупреждал: «Нельзя сказать, что эти бывшие люди могли что-либо изменить своими вредительскими и воровскими махинациями в нынешнем положении в СССР. Они слишком слабы и немощны для того, чтобы противостоять мероприятиям Советской власти. Но если наши товарищи не вооружатся революционной бдительностью, и не изгонят из практики обывательски благодушное отношение к фактам воровства и расхищения общественной собственности, то бывшие люди могут наделать немало пакостей.