— А, собственно, на каком основании?

— Я, как-никак, твой опекун. Помнится, ни один из нас не объявлял о расторжении нашей помолвки. — Уже заканчивая фразу, Яго понял, что сегодня явно не в форме. Выражение лица кузины не оставляла сомнений, что он только что совершил роковую ошибку.

— Ты прав. Ну, что же, если ты так ставишь вопрос…

— Мина, я пошутил!

— Яго, какие проблемы. Ты мой опекун, я должна не только подчиняться твоим решениям, но и отчитываться, о своих действиях. Все в порядке. — Плохо скрытая угроза в голосе Джельсамины заставила Яго почувствовать себя крайне виноватым.

— Мина, я не это хотел сказать…

— Ты сказал ровно то, что сказал. И не важно, хотел ты этого или нет. — Чеканившая каждое слово Джельсамина смотрела на кузена таким тяжелом взглядом, что ему захотелось залезть под стол.

— Мина…

— Яго, я собираюсь попросить Анри сопровождать меня на бал. У тебя есть принципиальные возражения по его кандидатуре?

Что-что, а изображать из себя жертву Мина умела лучше всего. И сейчас, вынужденно признаваясь «опекуну», она вся пылала праведным гневом. Не собираясь поддаваться на ее провокации, Яго постарался ответить как можно мягче.

— Кроме того, что мне было бы спокойней, если бы ты пошла с Дэймоном?

— Откуда такое желание навязать мне его общество?

— Я переживаю за него.

— С чего бы вдруг?

— Мина, я никогда не видел, чтобы Дэймон так страдал из-за женщины, и мне не хотелось бы, чтобы ты разбила ему сердце. — Яго постарался донести до своей легкоранимой кузины всю серьезность сказанного, рассчитывая вызвать в ней чувство вины и заставить смягчиться, но сегодня был явно не его день.

— Вот только не надо про разбитые сердца! Сколько себя помню, столько вытирала слезы жертвам твоего легкомыслия.

— Ты не я.

— С каких пор ты находишься по отношению ко мне в привилегированном положении? Ах, ну да! С тех пор как ты мой опекун!

— Мина, я никоим образом не хотел ущемить твои права!

— Ну, конечно!