Почти что ползком я продвигалась к ручью и вдруг услышала песню:
Человек пел не в голос. Он шептал, как делала я сама. На четвереньках я поползла вперёд. Кровь шумела в ушах.
Сквозь решето прутьев я увидела блеск ручья. Возле самой воды, спиной ко мне, сидело рогатое существо. Рассмотреть его было непросто, солнце било в глаза.
На слона существо походило меньше всего.
До ушей долетели новые стоны. С трудом оторвав взгляд от диковинного создания, я посмотрела в ту сторону, откуда они доносились.
К иве была примотана девочка, от ног до земли было где-то полметра. Одна из младших, лет девяти. Насколько я помнила, её звали Сашка.
Сейчас узнать её было непросто. Руки были примотаны к толстой ветке, прибитой поперечно стволу – сразу же вспомнился тот мальчишка из бункера. Тело опутали кольца серебристого скотча. Рот был тоже заклеен. Топорщилась грудь, не меньше второго размера. А над девчонкой, примотанные и к дереву, и к голове, ветвились раскидистые оленьи рога.
Я поползла сквозь кусты ближе к дереву, чтобы помочь девчонке.
Как хорошо, что я в «хаки»!
Ближе, ближе…
Существо закончило петь и встало на ноги. Я увидела зауженные камуфлированные штаны и догадалась, что это – Илья.
Руки предательски ослабели. Я едва не свалилась носом в прошлогоднюю гнилую листву. С каждым ударом сердца, в голове звучали слова: «Я не успела!»
– В розовый цвет!
К голове Илья приделал рожки – маленькие, от молодого оленя. В руке блестел нож. Раньше я думала, что у таких, как Илья, к оружию особое отношение. Но этот нож был обычным, украденным из столовой. Если таким ударить, рука соскользнёт на лезвие.