Они подъехали к кинотеатру вовремя. До начала последнего сеанса оставалось пятнадцать минут. Сегодня премьерный показ, и билетов в кассе не оказалось. В течение месяца фильм рекламировали во всех средствах массовой информации, а по телевидению крутили рекламные ролики с лучшими эпизодами. Пришлось покупать билеты с рук у спекулянтов.

Настя и Метелкин прошли в фойе и рассредоточились. Проверили все двери, туалеты, закоулки и встретились у входа в зал.

— Ну что? — спросила Настя.

— Есть боковая дверь с левой стороны. Проход на сцену открыт. Ни одной лестницы, ведущей на крышу, я не нашел. Есть лифт. Служебный. Возле него стоит охранник. Идти напролом нельзя. Привлечем к себе внимание. Уверен, на крышу можно проникнуть через сцену. Там должна быть пожарная лестница. Что у тебя?

— В кабинете администратора сидит милиция. Человек восемь. Все офицеры.

— Халявщики пришли посмотреть кино?

— Не похоже. На улице нет ни одной милицейской машины. Впрочем, узнаем чуть позже.

— Пойдем на сцену, пока зрителей не запустили в зал?

— У нас нет выбора.

Они протиснулись сквозь толпу, собравшуюся возле дверей, свернули налево, вошли в дверь с надписью «Посторонним вход запрещен» и оказались в пустом коридоре. Ступеньки и железная дверь.

— Здесь сцена.

— Идем.

Так они очутились за экраном.

— Смотри. Винтовая лестница.

— Ты оказался прав, Жека. Поиски увенчались успехом. Но как эту лестницу найдет Слепцов? У нас нет с ним связи.

— Зато у него есть чутье. Мне его идея не очень нравится, но если он принял решение, то его не переубедишь.

— Придется взбираться наверх. Высоко.

Последний этаж над колосниками перед выходом на

крышу походил на автомобильную парковку. Крыша подпиралась бетонными столбами, ровный деревянной пол, пустота, поглощенная темнотой. Окна слева и справа, но света они пропускали немного для такого пространства.