– Это моя личная метка, которую я оставил на всех сапфирах, какие у меня были. Своеобразный авторский знак.
– Но такую тонкую работу мог исполнить только мастер своего дела, настоящий ювелир.
– Я был всего лишь подмастерьем великого ювелира и не менее великого человека, старика семидесяти лет, который погиб в том пожаре…
Я вдруг вся внутренне содрогнулась: скольких же людей он потерял до нас? Как он вынес всё это?
– “К.” – значит: Катохирис. Ты Катохирис, Дементра. Пожалуй, носи это кольцо на шее, в виде подвески, а не на руке, а-то на руке небезопасно…
– Что?! Нет! Ты отдаёшь это кольцо мне?! Октавия твоя старшая дочь…
– Ты моя старшая дочь, – с этими словами он снова вручил ценность мне, на сей раз как будто вдавив кольцо в мою ладонь. – Катохирис Дема-Деми-Дементра, дочь Берда Катохириса. Так есть и так будет всегда – где бы ты ни была и кем бы ни стала, как бы ни сложилась твоя судьба, помни об этом неизменно и не забывай. И если у тебя когда-нибудь будут дети, которых я не узнаю, пусть они знают имя своего деда.
У меня снова заслезились глаза, так что я опустила взгляд вниз, на подвеску, которую стала крутить между пальцев с чрезмерным, то есть неестественным интересом.
– Голова болит после вчерашнего? – вдруг угадал отец.
– Ага… А у тебя нет?
– Я на опыте, – весело ухмыльнулся он, и я сразу же ухмыльнулась в ответ.
Подняв взгляд, я своевременно увидела тень возле входной двери и быстро спрятала бесценный подарок за пазухой. Колокольчики над дверью звякнули, и порог лавки переступил ещё один повод для треклятой грусти – Стейнмунн Рокетт.
Мы отдали Рокетту его долю: сто монет без десяти, отсчитанных в долю шахтного вора, ещё с утра пораньше переданную Бердом их законному владельцу.
Наблюдая за тем, как мужчины рассчитываются, я поймала себя на том, что стараюсь больше смотреть на Берда, чем на гостя.
– Какие новости по Кантону? – наконец первым заговорил Берд.
– Митинг прошёл бурно, перерос в статус бунта. На улицах мусор, битая брусчатка, повсюду осколки стекла, беспризорно разбросаны огарки факелов… Из интересного: есть раненые среди ликторов.
– А это уже серьёзно, – весомо отметил Берд.
– Очень весомо. У ликторов серьёзные проблемы в связи с локально провальным подавлением последних митингов. Кар-Хар недоволен, и это известно уже сейчас, – при этих словах Рокетт красноречиво приподнял брови. Он – наши шпионские глаза и уши, и неважно, каким образом он добывает бесценную информацию, которой в Кантоне-J владеют даже не все ликторы, а только верхушка ликториата, важно лишь то, что его осведомлённость крайне опасна…
– Быстро, однако, Кар-Хар дал знать о своём недовольстве, – снова резонно заметил Берд. – Это не может быть хорошим знаком.
– Говорят, что закреплённые за J ликторы слишком лояльны в отношении местного населения, что может быть вызвано нарушением субординации, то есть существованием тайных связей…